Апологетика. Лекции
Шрифт:
затруднительной в решении. Если сознание не оказывает влияния на мое тело, если оно не оказывает
влияния на мой мозг и нервную систему, то предполагается, что я должен поверить в то, что это всего
лишь некий вторичный продукт, который является побочным эффектом действий и функций моего тела.
Почему же тогда я должен верить, что эта деятельность вообще соприкасается с реальностью? Этот
аргумент поднял философ в американском университете Нотердам – Алвин Плантинга. Он голландец
происхождению, несмотря на американское гражданство. Он указал, что если бы эта картина была
истинной, тогда имело бы значение какое-то состояние сознания. Если мозг сам выполняет всю работу, то он помогает вам выживать, и если вести картину эволюции и объяснять с помощью эволюции
деятельность мозга и нервной системы, то какая разница и какое значение имеют акты сознания? Если
сознание не имеет обратной связи с деятельностью нервной системы и мозга, то какое значение имеют
эти акты сознания? Если сознание имеет влияние, тогда я должен правильно мыслить, а иначе я не
выживу. И если я умру, тогда, конечно, сознание имеет значение. Но если сознание не способно менять
что-то на физическом уровне, тогда всё, что имеет значение, это лишь подсознательное
функционирование, не осознаваемое функционирование нервной системы и мозга. Мы можем быть в
совершенно другом мире, – совершенно не в таком мире, в котором живут наши тела. То есть я
физически могу находиться в болоте, сражаться с аллигаторами, но у себя в уме я преподаватель, сижу в
классе со студентами и преподаю философию. И если вот такой разрыв существует между актами
сознания и функциями нервной системы и мозга, тогда действительно эта картина допустима. И с
эволюционной точки зрения это загадка. Она непонятна совершенно, ее никак не объяснить. И эта
теория соответственно становится намного менее правдоподобной.
Итак, вот по этим причинам у нас здесь возникает трудность. То есть, если вы натуралист, вы должны
воспринимать акты своего сознания как некую иллюзию. Однако, если вы верите в Бога и
воспринимаете сознание именно так, как вы его воспринимаете естественно, – то да, мой мозг
производит изменения, и мои мысли и акты сознания производят изменения. Но с другой стороны, мы
видим людей, на которых влияет состояние мыслей в их сознании, когда они принимают определенные
решения. Это аргумент №1, который, как я думаю, является проблемой для натурализма.
Приведу в этой же области второй аргумент. Он относится к понятиям объективной красоты. На самом
деле, я никогда не слышал песни, которую вы сегодня пели, но это была замечательная, прекрасная
песня. Как нам мыслить о подобном опыте? Когда мы слышим прекрасную музыку, когда видим нечто
прекрасное
Опять же, какова наша естественная реакция? Что мы склонны думать? Я думаю, что наша естественная
реакция состоит в том, чтобы сказать: «Песня красива. И закат красив. И горы прекрасны». Нас нужно
учить, чтобы мы говорили иначе, – то есть, чтобы мы говорили: «Нет, красота она заложена во взоре
смотрящего, красота заложена в моем разуме, но не во внешнем мире». Я думаю, что естественное
побуждение состоит в том, чтобы сказать: «Красота вот она, вовне, передо мной. И если бы не было
красоты, то не было бы и людей, которые могли бы ее увидеть». Красота объективна, – я думаю, что это
естественный способ понимания прекрасного.
Итак, как же нам разобраться с понятием прекрасного? Если я натуралист, то в общем-то не могу
признать, что есть такая вещь как объективная красота. Также я не могу признать объективного
существования сознания. Потому что если я натуралист, то из чего я могу извлечь понятие красоты, если
всё существующее – это физические объекты, подчиняющиеся законам природы? На чем я могу
основать понятие прекрасного? Что для меня будет красотой?
Философы пытались прийти к определенным способам выражения того, как мы можем переводить с
языка эстетики на язык науки. Такие проекты предпринимались различным образом в течение 300 лет, и
в современной философии, и ранее. И результаты, в общем-то, были безуспешными. Ни к какому успеху
они не привели. Мы склонны думать, что это просто невозможно и вот почему. Может быть, кто-то
придет к замечательному способу подобного изложения, но сейчас мы считаем, что не можем
осмыслить идею о том, что красота является физическим свойством чего-либо. Если есть такая вещь, как объективная красота, то она нечто большее, чем просто что-то физическое. Если вы натуралист, для
которого не существует ничего, кроме физического, то что же тогда можно сказать о красоте?
Приходится сказать, что красота это иллюзия, индуцированная в нас эволюцией. Почему я воспринимаю
закат красивым, почему я воспринимаю определенные песни красивыми? Почему это вызывает во мне
ощущение прекрасного? Это побочный продукт эволюции моего мозга. Это единственный способ
осмысления мной этого вопроса. Я эволюционировал и мой мозг эволюционировал за миллионы лет. И
где-то в процессе этой эволюции в попытке быть более эффективной репродуктивной машиной мой
мозг воспринял вот эту случайную черту восприятия определенных вещей как прекрасных, а других как