Авдотья, дочь купеческая
Шрифт:
Карета стала ехать заметно ровнее. Генерал, ощутив, что приступ отпустил, выглянул из-за шторки. Они въезжали в ворота поместья, видимо того, в которое он накануне отправил племянника. Показалось странным, что тот его не встречает. «Ничего нельзя поручить, — раздражённо подумал генерал. — Нужно было забрать мальчишку на воспитание, как только брат изъявил желание, отдать его на службу. Глуповат, трусоват, в одном лишь похож на меня: влюбляется в неподходящих женщин».
— Ваша Светлость, в имении никого нет, дом заколочен, — доложил адъютант, увидевший шевеление шторки.
Но
Адъютанты в форме с молнией на шевронах, международном знаке магов, ждали распоряжений.
— Остаёмся здесь. Огюст, возможно, перепутал имения. На всякий случай осмотрите окрестности. Тут рядом какая-то деревушка. Расспросите жителей, не видели ли они фуражиров, — произнёс генерал, окидывая взглядом особняк. Заметив церковь, добавил: — Вон там можно разместить склад.
Егеря сбили преграждающие вход доски. Внутри дом выглядел так, словно хозяева или отлучились на короткое время, или слишком торопились с отъездом. Обстановка генерала вполне устроила. Он любил роскошь, хотя вполне мог быть и неприхотливым. Адские гончие замерли, беспокойно принюхиваясь.
— Ищите Огюста, — приказал генерал по наитию. У него возникло ощущение, что племянник в этом доме побывал.
Псы разделились, за каждым последовал гусар из магического эскадрона. Дверь распахнулась, вошёл майор, командир второго эскадрона, вместе с ним ворвался лёгкий запах гари.
— Ваша светлость! Деревня пуста. Ни людей, ни животных. Видимых следов нет.
— Что горит? — спросил генерал.
— Пшеничное поле. Поджигателей не нашли. Возможно, использовался магический заряд. Огонь уничтожает только колосья, на сухую траву рядом не перекидывается, — доложил майор.
Одновременно с двух сторон в холл вернулись гончие и гусары. Псы заметно нервничали. Один из гусаров нёс в руках кивер и ментик.
— Нашёл в одной из комнат, — доложил гусар и продемонстрировал внутреннюю часть воротника-стойки ментика, там красовались инициалы «О.Ж».
— На кухне кто-то замывал кровь. Похоже, торопились, разводы в углах остались. Собачка ваша, ваша Светлость, след не взяла. Похоже маг всё зачистил.
— Маг, говоришь, — протянул генерал и приказал: — Дом и двор обыскать сверху донизу. Подать коня. Майор, поедешь сопровождающим. Первый эскадрон за мной.
Генерал Жюно верхом поскакал к пустой деревне, намереваясь при помощи гончих провести поиск. Но ни псы, ни маги корпуса, ни он сам не обнаружили даже намёка на следы. Достаточно большая деревня, обитатели имения и отряд фуражиров словно растворились в воздухе.
По возвращении генерал обнаружил распахнутые окна и задымление в холле.
— Что произошло? — потребовал он ответа.
Один из егерей, выполнявший в походе роль повара, произнёс:
— Виноват, ваша Светлость. Амулеты вытяжки оказались переставлены. Но всё уже исправлено.
— Ваши покои готовы, — поспешил доложить адъютант, видя, как начинают раздуваться от злости ноздри генерала.
Поднявшись
Фуражиров, вернее, их тела, нашли после трёх часов самых тщательных поисков. Подчинённые с опаской смотрели на ожесточённое лицо генерала, но на этот раз приступа не последовало, а ярость вылилась не вспышкой, а в виде холодной решимости найти виновного в смерти племянника и солдат мага.
Убитых схоронили в саду, над могилами капеллан корпуса прочёл молитву. Трижды выстрелили в воздух карабинеры.
За две недели пребывания в имении генералу удалось лишь узнать фамилию графа и графини, местных владельцев. Крестьяне близлежащих деревенек или ничего не знали, или не хотели говорить. Вскоре стали доходить вести о народном отряде, нападавшем на отставших воинов, на обозы, и помогавшем местным крестьянам отбиваться от отрядов фуражиров.
Генералу, который привлёк к поискам чуть ли не половину корпуса, приходилось довольствоваться очень скудными сведениями. Народный отряд появлялся словно ниоткуда и пропадал никуда, ни разу не оставив следов. Нащупать ниточку удалось, когда люди генерала нашли чудом уцелевшего солдата, сопровождавшего обоз. В его рассказ сложно было поверить. Со слов солдата, командовала отрядом простолюдинов молодая магичка из благородных, которую крестьяне называли: Матушка барыня.
— Отряд Матушки барыни, — повторил генерал, усмехаясь так, что адъютант с трудом подавил желание попятиться. — Мы не будем гоняться за лисой, мы выманим её из норы.
Несколько дней генерал разрабатывал план по поимке магички, ставшей его личным врагом. План уже почти сформировался в генеральской голове, когда адъютант принёс доставленный гонцом личный приказ императора, предписывающий Вестфальскому корпусу выдвигаться в направлении населённого пункта Бородино.
— Вот наш шанс отыграться за неудачу! — воскликнул генерал Жюно. Перед тем, как покинуть имение, он произнёс, обращаясь к его хозяйке: — Клянусь, что я вернусь и рассчитаюсь с тобой. Не надейся, что тебе поможет то, что ты женщина.
На этот раз генерал сразу призвал адских гончих, чтобы дорога сразу привела туда, куда надо. Ради шанса реабилитироваться в глазах императора, ему было не жаль не только года, даже нескольких лет жизни.
Глава двадцать третья. О родных и знакомых
Как добирался до Москвы Платон помнил плохо. Совесть и чувство долга призывали вернуться объездными путями в родное имение, но животный страх и память о выстрелах и свисте пуль гнали вперёд. Он останавливался в каких-то трактирах, чтобы дать отдых коню, что-то ел, не чувствуя вкуса пищи, и отправлялся дальше. По дороге прибился Платон к беженцам из Смоленска. Один из них, следующий с семьёй барон, проникся к Платону симпатией, тот напоминал ему сына, погибшего в турецкой кампании.