Август 1937-го с Возвращения Короля

Белов Михаил

Звук погони стремительно отдалялся. Командир даже подумал, а не попробовать ли достать полурослика из винтовки, благо у него был не "Хайджэк", а мощная дальнобойная Мк-XXI. Но передумал. По мечущейся среди деревьев цели все равно попасть почти нереально.

Ничего, возьмут. Не впервой. У егеря еще два или три патрона в барабане, - не больно постреляешь, а ребята нарываться больше не будут. Плохо только, что уже темнеет, - для них это не такая уж большая проблема, но потом труднее будет искать ориентиры... Эх, сколько времени ухлопали на все это!..

Сайтана Обезьян тухес китдек!..

Командир, уже, к своей досаде, изрядно хромая, пошел назад. Примерно через пятнадцать минут осторожной

ходьбы, во время которой он ревностно примечал кровавый след егеря и поломанные ребятами сгоряча кусты и заросли папоротника, Командир увидел лежащее в кустарнике тело.

Это был Коряга, самый крупный и сильный из его группы. Ему было семнадцать, они с Молчуном, кажется, родственники, или что-то вроде. Пуля попала ему прямо в шею, в кадык, и застряла в позвонках, разомкнув их, отчего сзади на шее имелся багровый синяк... Нереальный, прям таки, невозможный выстрел, учитывая, что его произвели в горячке и без изготовки! Командир закрыл Коряге глаза, и беззвучно прочитал над ним молитву. Погибший в бою воин - безусловный праведник. Его душа отправиться в Шалэ, где его ждут другие воины, умершие в прошлом, и те, что умрут в будущем... Там его ждут полные чаши вина, воинские потехи, застолья и красивые, согласные на все женщины и девочки на любой вкус... Воины не умирает по-настоящему. Это закон.

Поэтому Командир не испытывал жалости к Коряге...

Другое дело, что он потерял уже двоих бойцов. Это много, даже чересчур!..

И чем он теперь лучше Обезьяна? Упустил этого егеря, самонадеянно решив, что тот не сможет сопротивляться, потерял время, теряет лучших людей, да и сам схлопотал пулю...

Нет, недобрый это поход. Такие дела хорошо не кончаются.

Но Командир тоже был воином, и не мог выбирать. Да, кроме того, он догадывался, что все равно не выйдет живым из этого дела, уж очень оно показалось ему мрачным с самого начала, а такой вот, солдатской интуиции, он привык доверять. Но, не имея возможности выбирать, где принять смерть, он имел по сравнению с прочими людьми немалое достоинство, - он мог выбирать как её встретить, да по существу, только это его и волновало.

Глубоко вздохнув, Командир достал лопатку, и начал рыть могилу, собирая землю на плащ погибшего. Многовато могил на один денек, - но ему случалось рыть и больше. В десятки раз. Хотя, разумеется, это не значило, что Командиру подобное ремесло доставляло удовольствие.

Только он успел закончить, как услышал шаги возвращающихся ребят. Время прошло достаточно, и набегались они изрядно, но Командир не собирался жалеть ни их, ни себя. Надо было наверстать упущенное время, и они пойдут быстро. И будут идти всю ночь.

Едва завидев лицо идущего впереди Молчуна, он понял, что дело неладно.

– Упустили, - коротко отрапортовал Молчун, и виновато опустил голову, ожидая его гнева. Хотя никогда не видел, чтобы Командир по-настоящему кричал на кого-то или, тем более, подымал руку. Просто все знали, что с Командиром шутки плохи. И верили этому легко и охотно...

– Подробнее, - кивнул Командир, не меняясь лицом. Хотя, конечно, был взбешен.

– Бежал на юг. Уходил очень технично, хорошо шел. Больше не стрелял, но мы и не высовывались, старались загнать... А потом, - как сквозь землю провалился. Мы и туда, и сюда, - нигде его, гада, нету... Нормально искали, Командир! Везде... А потом нашли его шляпу, возле большого дерева. Ну, Флэйм полезла на него, - а там... Командир, серьезно, я сам проверял. Там пауки! С большую собаку размером! Здоровые, и злые. Сетями кидаются, как арканом! Флэйм едва успела спрыгнуть, с двадцати футов прыгала! Вся в паутине, сами увидите. Паутина толстая, как леска, руками не разорвешь, и липкая... Она ножом её успела разрезать, - и то едва. А они - сразу

к нам. Мы их отпугнули, но они со всех сторон... Короче, Командир... Если они его не сожрали, я думаю, он сам собой кровью истечет. На траве кругом юшки было - с полведра... Венозная, почти черная. Это из руки, верно. Так что, - все равно не жилец. Тут же почти сорок миль от "заселёнки"... Не доберется, а рация разбита, верно?

Командир мысленно вздохнул. Он слыхал про этих самых здешних тварей, но как-то не особенно в них верил. А вот Молчуну верил во всем, - и в то, что искали как надо, и в то, что пауки наверняка закончат начатое ими...

Но нехороший отпечаток оставался. Нечисто. Грубо все сработали, и глупо, как дети, право слово...

Шустрый ведь какой попался!.. Командир бы был куда спокойнее, доставь Молчун ему весть о безвременной кончине полурослика.

– Командир, - окликнул его Молчун, вырывая из раздумий.

– Да?

– А Коряга-то как? Ну, побратим мой?..

– Уже никак, - совершенно спокойно ответил Командир, пряча лопатку в чехол.
– Собирай бойцов. Походный порядок. Пятнадцать минут, на отдых и прием пищи. Потом по местам. И - ялла! То есть, "вперед", по-вашему. Вопросы? Нет? Выполнять!

... Мечибор Дайтон проснулся ни свет ни зоря, и едва запрыгнув в отглаженный парадный мундир, помчался на смотр кавалерийских частей, проходивший на городском ипподроме Дэрга.

Там к этому моменту уже успели скопиться шесть эскадронов конных егерей (в том числе два - из состава Хоббитанской Бригады), особенно многочисленный отборный отряд 43-й кавбригады группы "Восток", отдельный гусарский эскадрон из состава 9-й Механизированной дивизии и его вечная головная боль, - отдельный же конно-егерский эскадрон дивизии "Пика".

Кавалерийские смотры традиционно были делом публичным, ибо кавалерия, несмотря на свой откровенно вспомогательный сейчас статус, по-прежнему олицетворяла собой всю армейскую доблесть, мужество и блеск. Поэтому помимо чинов из Штаба территориальных войск, командиров и начальников штабов участвующих в учениях крупных подразделений, а также прибывшего полчаса назад самолетом Нэда Гаудкрафта, Королевского Нобиля, на ипподроме присутствовали репортеры всевозможных изданий, кинооператоры, фотографы, практически все представители местных знатных (и просто почтенных) семейств во главе с губернатором Беорэна и мэром Дэрга.

Последний, как не сложно понять, трясся от нешуточного, хотя и тщательно скрываемого волнения от невиданного количества высокого начальства, упавшего вдруг ему на голову...

Дайтон поймал себя, что ищет в толпе репортеров золотистую головку Лиссы М`Шатл, и кажется, даже успел разглядеть... Он обменялся приветствиями со знакомыми офицерами, среди которых разительно выделялся ростом Боб Тук, быстро занял свое место на трибуне рядом с Нэдом, отдал честь и доложился. Тот повернулся к Дайтону, ухмыльнулся и протянул руку...

Нэд был высоким и могучим, как медведь, мужчиной с круглым лицом, почти закрытым пепельной окладистой бородой. Он был старше Дайтона на целых одиннадцать лет, но, с другой стороны, - многие его сверстники до сих пор оставались всего лишь полковниками и считали (причем не без оснований), что живут припеваючи.

Дело было не в том. Не в званиях.

Нэд был глыбой. Так его за глаза звали многие, и не только подчиненные, причем без малейшей издевки, - как ни посмотреть на неоднозначные реформы последних лет как в армии, так и в государственном управлении, можно было смело говорить, что Нэд и несколько его сподвижников проделали огромную работу. Такую, которая, казалось, вообще обычным людям не по плечу.