Август 1937-го с Возвращения Короля

Белов Михаил

То есть, кому-то надо перебежать через поляну, и караулить половинчика прямо у двери, причем спрятаться там негде - ни кустика тебе, ни даже травки высокой. Нет, это не дело. Пусть в сторонку отойдет. Да и кроме ножей у них есть кое-что...

Командир кивнул Молчуну, и показал ему кулак, два раза оттопырив и вновь сложив указательный палец. Тот немедленно расстегнул чехол своего "Хайджэка", вытянул оружие и снял крышечки с окуляра и объектива прицела. Так-то надежнее... Командир посмотрел на дверь землянки, - та все еще была запертой за спиной коротыша. Сайтан...

Примерно через пять минут она открылась.

Бледный коротыш вышел, чуть покачиваясь, но револьвер держал наизготовку, дурными глазами шаря по Лесу вокруг...

Вот, сейчас бы его и...

Но Молчун не стрелял. Он мог это проделать в любую секунду, но ждал приказа...

Подмышкой Коротыш держал темно-коричневый микартовый футляр. Ну, да - это была полевая рация, небольшой десантный аппаратик, с очень большим радиусом приема и передачи. Увесистый аккумулятор болтался на толстом проводе по траве под ногами хоббита. С проводной антенной, заброшенной на двадцать-двадцать пять футов, коротыш бы мог связаться хоть с Серебряной Гаванью, даром, что она лежала далеко за Мглистым... Вот, зараза. Надо было её сразу разбить.

Коротыш возился с тумблерами, сидя возле землянки, но револьвера из рук не выпускал. Командир уже понял, что надо торопиться. Он молча кивнул Молчуну, а тот, в свою очередь, прильнул к резиновому наглазнику оптики... Дальнейшие события развивались с посекундной скоростью...

Выстрел был хорош, и не вина Молчуна, что он удался не вполне, - Молчун выбрал точку прицеливания прямо в голову коротышу, и послал пулю куда надо. Маху дала ... баллистика. Тяжелая пуля пистолетного патрона калибра .455 весом в 223 грана, выпущенная из 14-и дюймового ствола, со всех сторон окруженного интегрированным глушителем, летела в цель со скоростью всего 900 футов в секунду, сбрасывая примерно по пять футов скорости на каждые десять футов полета. При этом звук, с которым она вырвалась из ствола, - чуть слышное шипение пороховых газов, смягченное мембранами и рассеивателями глушителя, распространялся гораздо быстрее движения пули... Впрочем, до коротыша было чуть меньше пятидесяти ярдов, и услышать выстрел он практически не мог. Но что-то все же успел, скорей не выстрел, а металлический щелчок ударника о капсюль, и дернулся, собираясь встать, почти безошибочно глядя в сторону Молчуна... Тут до него долетела и пуля.

Только ударила его она не в голову, как предполагал Молчун, а в грудь. Как раз прикрытую текстолитовым ящичком рации... Она раздробила нижнюю часть ладони коротыша, проломила стенку ящичка, её хитроумную электронную начинку и, очевидно, застряла в следующей стенке...

Молчун мгновенно передернул затвор, но к изумлению Командира, коротыш, уже роняя разбитый прибор и не глядя на изуродованную правую руку, подхватил упавший револьвер левой, выстрелил (причем успел раньше Молчуна!) и почти попал, - пуля выбила кусок коры из ствола дерева, за которым стрелок прятался...

Молчун вообразил, что его видят, пригнулся и от этого сплоховал по-настоящему, - его следующий выстрел, для верности направленный в грудь егерю, угодил тому только в плечо правой, многострадальной руки... Бедолагу немедленно толкнуло на спину, ибо на этот раз гасить энергию пули было нечему.

Командир снова помянул имя Сайтана, и рывком побежал к лежащему егерю. Эта стрельба уже раздражала его, и он почувствовал, что надо сделать

все самому. Просто прирезать, в конце-то концов! Лишь бы побыстрее закончить. Коротыш лежал в нокауте, как и всякий, словивший пулю этого калибра, и Командира ничуть не пугал револьвер, все еще зажатый у того в левой руке...

Выстрел прозвучал неожиданно, и Командир в первый момент просто не поверил, когда услышал его. Поэтому именно удивление, а не беспокойство, почувствовал он, когда пуля ударила в бедро, прошивая мягкие ткани мышц...

А малыш-егерь с места кубарем покатился с полянки, в сторону деревьев, туда, где, как назло, как раз никого из ребят не было. Слишком близко к "добыче", и вспугнуть было недолго, а вот как вышло...

Командир не упал, и не замедлил шага, но егерь уже бежал напролом через кусты, безвольно болтая дважды раненой рукой...

Ребята сорвались со своих позиций, и молнией устремились следом. Командир, забыв про осторожность, бежал впереди всех, чувствуя, как кровь пропитывает штанину. Бедренная артерия, вроде, не задета... Сайтан, сайтан, и еще раз сайтан. Доберусь я до тебя, недомерок клятый... Командир знал, что боль будет нарастать, тем более, что пуля не прошла насквозь и так и засела где-то в ране. Если начнется гангрена, - это конец. И ему, и группе, скорей всего... Он намерено сбавил шаг, экономя силы для броска...

Ребята бежали как олени, стремительно перепрыгивая через бурелом и не оглядываясь друг на друга, но паршивец-егерь бежал ничуть не медленнее, спасая, как он считал, свою шкуру. На самом деле шансов выжить у него нет, - и чем быстрее он бежит, тем больше крови и сил потеряет... Командир помнил забавную особенность малышей-вамбу: температура тела у них была градусов на десять выше, чем у обычных людей, а пульс - чаще. Значит, они и кровь теряют быстрее... Командир прибавил скорости, почувствовав, что расстояние сокращается.

Впереди звонко щелкнул выстрел. Командир краем глаза заметил, что кто-то из ребят впереди упал, - но сам даже не приостановился. Надо успеть, нужно взять беглеца, а все прочее, - потом.

Шум бегущего егеря было слышно все хуже, кажется, коротыш бежал во весь опор, собрав все силы. Кто-то из ребят уже начал его настигать, но новый выстрел заставил их увеличить дистанцию... Револьверов у них не было, а доставать винтовки коротыш не давал времени. Так что егерь вполне мог застрелить еще двух-трех человек, принимая во внимание фантастическую точность, с которой он вел огонь. Даже на бегу. Даже раненый!

Ничего себе, у егерей подготовочка!

Командир уже не считал, сколько миль они так пробежали, когда боль стала нестерпимой. Он пропустил вперед ребят и, припав на одно колено, задрал штанину и осмотрел рану. Входное отверстие малого калибра, с ореолом посиневшей кожи на два дюйма выше колена. И на полдюйма левее кости. Кровь идет, но не такая, как при артериальном кровотечении... ну хоть это слава Иллойху... И кость не задета. А вот выходного отверстия нет. Пуля должна была пройти далеко, но, видимо, из-за тупой формы, остановилась. Есть надежда, что не очень глубоко, тогда её можно будет и вырезать. Её, и кусочки ткани, которые она аккуратно высекла из одежды и загнала с собой в рану - первоочередной источник сепсиса. Скорее всего, правда, резать придется все равно с другой стороны. Сайтан...