Бал шутов. Роман
Шрифт:
— Откуда? — поинтересовался Хай.
— Из уборной, — сообщил Гарик, — до шестнадцати лет я курил в туалете.
— А я — так даже до восемнадцати, — добавил Леви, считая, что это должно польстить королю.
Хай Первый искренне удивился.
— Почему, — развел он руками, — я нигде не рекомендовал курить в туалете.
— Мы прятались, — объяснил Гарик, — от учителей. Они нам запрещали курить.
— Проклятая
— Затягивалсь в туалете, выпускали в рукав, — разъяснил Гарик, — но мне это не мешало ставить правдивые спектакли, отражающие действительность.
— А мне в них играть, — добавил Леви.
— В них все курили? — уточнил Хай.
— Даже легочники, — похвастался Гуревич, — но, к сожалению, не ваши сигары.
— Отчего так? — расстроился король.
— Трудно было достать, — объяснил Леви.
— Варвары! — произнес король
— А потом мы эмигрировали, — подошел ближе к делу Гарик.
— Понимаю, — Хай трагически покачал головой, — они запретили вашим героям курить?
— Д — да, — согласился Леви.
— Дикари! Слава Богу, вы теперь на свободе, — он пододвинул к ним другой ящичек, — курите! Ими пыхтел Рузвельт. Все три срока.
— С парализованными ногами?! — ужаснулся Гуревич.
— Конечно, — ответил Хай, — без сигар он бы долго не протянул…
Леви вновь поднес сигару к губам, а Гарик опять затянулся и долго кашлял.
— Крепкий был старик! — выдавил он.
— Хайле Селасие был крепче, — поведал Хай. — Ну, и что делают теперь ваши герои? Надеюсь, они вновь курят?
— Нет, — сознался Гарик.
А Леви печально развел руками.
— Бросили? — испугался Хай.
— Нет, нет, что вы.
— Это страшные люди — те, кто бросают. Сегодня бросают курить, завтра грабят банк, послезавтра насилуют. Я бы их убил!
— Наши герои не такие! — испугался Гуревич.
— Что же они не дымят?
— Нет денег, — объяснил Леви.
Хай Первый встал и пододвинул ногой к гостям огромный картонный ящик.
— Ради Бога, — произнес он, — передайте все это им. Пусть курят на здоровье!
— С — спасибо, — выдавил Гуревич.
— Вам здесь хватит минимум на три спектакля.
— Нам нужно на один, — признался Леви.
— А что, в следующих уже будут некурящие? — заволновался Хай.
— Что вы, — парировал Гуревич, — пусть только попробуют не курить! Они будут
— Не совсем понимаю, — сознался Хай.
— Он хочет сказать, — вступил Леви, — что если бы не было меценатов — не было бы и Ренессанса. Вы согласны?
— Говорите яснее, — попросил Хай.
— Что Микельанджело без Медичи, — сказал яснее Гарик, — что Моцарт без Эстергази?
— И вы без Хая? — продолжил Хай. — Я вас понял. Держите!
И он пододвинул к ним второй ящик.
— Считайте, что я ваш Эстергази. Этого хватит?
Гарик поперхнулся сигарой.
— Понимаете, — произнес он, — безусловно, сигары необходимы для постановки спектакля. Но недостаточны… Необходимы еще…
— … Сигареты, — закончил Хай. — О чем речь? Держите двадцать блоков! И я ваш Медичи!.. Чего вы молчите? Неужели и этого не хватит на пьесу?!
— Понимаете, — Гуревич мялся, — это безусловно, облегчит постановку, но мы должны еще, к примеру, нанять труппу, снять театр…
— Что курит хозяин театра? — поинтересовался Хай.
— Понятия не имею, — сказал Гуревич.
— Абсалютно не знаю. — пожал плечами Леви.
— Узнайте и приходите!
— Ладно, — произнес Гарик. — Тогда еще…
— Не стесняйтесь, говорите!
— Декорации, — закончил он.
— Что декорации? — не понял Хай. — Декорации что, тоже курят?
У Гуревича закружилась голова. Наверно, от сигар.
— Нет, — сознался он. — Они бросили.
— Ну, вот видите. Кто еще?
— Пожалуй, все, — заключил Леви. — Занавес тоже бросил… И… И юпитеры… Нет, все… Все остальные не курят.
Видно, и у него что-то происходило с головой.
— Вот и отлично, — Хай Первый поднялся, — можете приступать к репетициям…
— Слушаюсь! — отчеканил Гарик.
— Хотя, постойте, — король открыл сейф и достал коробку красного дерева редкой красоты. Она издавала божественный запах. Двенадцать сигар были нацелены на друзей.
— Для встречи в верхах? — на всякий случай спросил Леви.
— Как вы догадались? — Хай остолбенел.
— Мы курим с двенадцати лет, — напомнил Гарик.
— Мы выпускали дым в рукав, — грозно добавил Леви.
— Здесь вы на свободе, — напомнил Хай, — можете пускать дым, куда хотите!