"Баламуты"

Анишкин Валерий Георгиевич

Первой проснулась Таня Савина. Немного полежала с открытыми глазами, посмотрела снизу на ходики, которые висели прямо над головой, и встала, сначала нехотя. Но когда вышла во двор, ее охватило чуть морозным холодком, и она окончательно проснулась. Взяла ведра с коромыслом и сходила к колодцу за водой ... С коромыслом раньше она никогда не ходила, ей оно мешало больше, чем помогало, но она упорно ходила за водой с коромыслом. Ей нравилось. Когда она шла домой с полными ведрами, они раскачивались не в такт походке, вода плескалась, а Таню

водило то в одну, то в другую сторону, но походка у нее после этого становилась тяжелой и устойчивой, как у деревенских девушек.

Таня умылась ледяной водой, и ей захотелось сделать что-нибудь отчаянное: пройтись колесом или крикнуть что-нибудь во все легкие. Она радостно рассмеялась и подумала про девчонок: "Спите, сони! Ну спите, спите!"

И когда поставила варить картошку, прошла в горницу, где спали девчонки, включила радио на всю громкость и стала стаскивать со всех одеяла. Девчонки ругались, пытались натянуть одеяла снова на себя. Валька Лазарева не выдержала и бросилась на Таню, пытаясь поймать, но маленькая, ловкая Таня без труда уворачивалась. Девчонки подбадривали Вальку криками.

Все уже теперь сидели на своих матрацах на полу.

Сна как не бывало. Девушки встали, быстро оделись, свернули матрацы и пошли во двор умываться.

Когда девушки позавтракали и подошли к правлению, настроение было приподнятое. И оттого что день был такой хороший, и оттого что сегодня заканчивали уборку картошки на своем поле и вечером или завтра утром могли уехать домой,

У правления уже собралось много народу. Девушки подошли к своим, филиаловским. Те встретили их без энтузиазма, и они насторожились.

– Чтой-то вы как пришибленные стоите?
– спросила Света Новикова.

– Сейчас и вы пришибленными станете, - пообещала Вера Ивановна из бюро стандартизации и, посмотрев на улыбающуюся Таню Савину, добавила:

– А то вы очень что-то веселые.

– Да что случилось - то?
– не выдержала Таня.

– А то, что Юра приехал. Председатель звонил вчера в город нашему директору насчет того, чтобы нас еще на наделю оставить.

– Да ты что?

– Я ничего, а вот как Юра ...

В это время вышел Юрий Васильевич и пригласил всех в правление. Кабинет председателя всех не вместил, и многие остались в коридоре, но через открытые двери хорошо было слышно, что говорилось в кабинете.

Говорил сначала председатель. Он ознакомил всех со сводкой погоды на ближайшую неделю. Сводка была неутешительной. Бюро прогнозов предсказывало заморозки и снег. Когда председатель говорил о погоде, лицо его выражало обиду, как будто метеорологическое бюро наслало заморозки на его колхоз специально. Потом председатель стал жаловаться на условия. Людей не хватает, механизмов тоже нехватка, картофелекопалки быстро выходят из строя и почти не работают. Если не убрать всю картошку до заморозков, пропадет.

Стал объяснять истину о том, что город, в общем-то, ест колхозную картошку, так что, считай,

что городские для себя же и стараются, а известно: "Как потопаешь, так и полопаешь". И долго еще ходил вокруг до около вопроса, ради которого и собрали всех, а напрямую сказать, чтобы остались еще дня на два, на три и помогли выбрать оставшуюся картошку на соседних полях, не хватало духу. Понимал, что всем до смерти надоел колхоз и картошка. И все видели, что он понимает, а поэтому сочувствовали и особенно не "выступали".

Юрий Васильевич поймал момент, когда председатель, более-менее приблизился к конкретному вопросу о помощи, и перебил его:

– Короче говоря, надо помочь закончить уборку картофеля. С руководством нашего предприятия этот вопрос уже согласован.

Этого ждали, к этому были готовы, но все же заволновались. Раздались недовольные голоса.

– Я понимаю - все устали, - повысил голос Юрий Васильевич.
– Но давайте подойдем к вопросу с государственной позиции. Степан Никитович достаточно хорошо изложил нам положение дел. Идут заморозки. Самим с уборкой не справится. Убрать картошку нужно? Нужно. Предлагаю всех семейных женщин отпустить. Всем мужчинам и незамужним девушкам остаться и за субботу и воскресенье убрать всю картошку. В понедельник домой. За субботу и воскресенье - отгулы.

– А если за субботу и воскресенье не уберем?
– задал кто-то вопрос.

– Надо постараться. Сегодня вас отвезут на новое поле, а ваши участки закончат школьники. Есть еще вопросы?

Вопросы были. Но уже не по поводу работы. Спрашивали, почему не дают молока, просили на поле привозить питьевую воду и так далее. Основной же вопрос, вопрос с уборкой, был решен.

Таня Савина видела, что девочки повесили носы. Надя Щеглова вот-вот заплачет. Ей хотелось поднять настроение подруг, и она бодро сказала:

Ну чего скисли? Первый раз что ли? Переживем, девки! Подумаешь, два дня, да еще за отгулы.

– Да-а, два, - всхлипнула Надя.
– А потом еще на неделю оставят.

– Никто не оставит, - успокоила Валька Лазарева.
– В понедельник дома будем.

К правлению подкатил пыльный "козел" и, резко тормознув, напугал девушек. Из машин вышел второй секретарь райкома. Навстречу ему уже спешил председатель колхоза Степан Никитович.

– Ну, и дорога же у вас!
– недовольно сказал секретарь, протягивая руку Степану Никитовичу.

– Не у "вас", Николай Сергеевич, а у "нас", - усмехнулся председатель, пожимая протянутую руку.

Оба исчезли в правлении.

Девушки пошли к машине, которая уже ждала их, чтобы отвезти на поле, и полезли в кузов. Шофер, молодой парень с соломенными волосами и коричневым задубелым от солнца и ветра лицом, осветил девушек белозубой улыбкой, весело спросил:

– Ну, невесты, поехали?

– Поехали, жених, - разноголосо отозвались девушки, и на голову парня посыпались шутки. И когда машина тронулась, затянули: