"Баламуты"

Анишкин Валерий Георгиевич

"С песней весело шагать по просторам ..."

Орёл, 1981 г.

КОНФЛИКТ

Лекцию неожиданно отменили, и к.э.н. Сергей Дмитриевич Ковалев, читавший два раза в неделю курс политэкономии студентам вечернего строительного института, позвонил домой, чтобы без него ужинать не садились.

А через час Ковалев,

облаченный в темно-синий тренировочный костюм, уже выходил к столу.

– Ну, чем нас сегодня попотчует хозяйка?
– бодро произнес он, потирая руки.

– Мама торт пекла, - немедленно сообщила пятилетняя Настенька.

– Кому что, - засмеялась Татьяна Петровна.

– Когда это ты успела?
– удивился Сергей Дмитриевич.

– Мы сегодня окна в новом Дворце спорта мыли. Все сделали и - домой, - пояснила Татьяна Петровна.

– Что-то вас часто стали гонять на подсобные работы, - усмехнулся Сергей Дмитриевич.
– То дворы метете, то какие-то ямы роете. Видно, такие специалисты, что без вас в вашем НИИ обойтись можно.

– А тебе плохо?
– весело сказала Татьяна Петровна.
– Посмотри, какой борщ! А голубцы? Да еще для тебя специально расстаралась: мяса с луком нажарила. А к мясу картошечка спылу, целая.

– Сразила! Наповал! Да здравствует нерадивое начальство!
– воскликнул Сергей Дмитриевич.
– Вот уж действительно Лукуллов пир.

Ковалевы ужинали плотно, с первым. Собственно, это был даже не ужин, а обед, потому что Татьяна Петровна обходилась на работе чаем с бутербродами, а Сергей Дмитриевич днем перекусывал в буфете у себя в институте и горячего обеда тоже не ел. О сыне и говорить нечего. Прибежит из школы, похватает всухомятку, что попадет под руку, даже не разогреет, и скорее за уроки. Конечно: три раза в неделю бассейн, да еще гимнастика. Разбрасывается парень.

Сергей Дмитриевич посмотрел на сына-восьмиклассника. Юрка сидел за столом, нахохлившись, словно воробей.

– Как успехи?
– спросил сына Сергей Дмитриевич, принимая тарелку с борщом из рук жены

– Нормально!
– буркнул Юрка.

– А чего такой кислый?

– Ничего.

– Ну-ну! Не хочешь говорить, не надо. Ну-ка, Танюш, положи голубчик. И картошечки.

– А ты что будешь, мясо или голубцы?
– спросила Татьяна Петровна Юрку, когда он справился с борщом.

– Я мясо есть не буду, - сказал Юрка.

– Это почему?
– удивилась Татьяна Петровна.

– Не буду!
– упрямо повторил Юрка.

Отец строго посмотрел на сына:

Что за фокусы? В чем дело?

– Ворованное мясо больше есть не буду.

– Думай, что говоришь!
– вспыхнул отец.
– Что значит ворованное?

– Сам знаешь.

– Не знаю. Может быть, объяснишь? Ишь, шустряк какой! Ворованное.

Возмущение Сергея Дмитриевича было так велико, что он покрылся красными пятнами. Юрка исподлобья посмотрел на отца.

– А

чего объяснять? Мамке носит мясо тетя Маруся из третьего подъезда. А тетя Маруся работает в столовой в дурдоме на Михайловской выгонке. Ворует в столовой мясо и продает. А психи голодные сидят. Конечно, они не понимают, что их дурят. Им хлеба дадут, они и рады. А я, здоровый, за них мясо ем. Скажи, это правильно?

Сергей Дмитриевич посмотрел на Татьяну Петровну и нахмурился.

– А почему это ты думаешь, что она обязательно должна... воровать мясо из столовой?
– нерешительно сказал Сергей Дмитриевич.
– Почему ты не допускаешь, что она как работник больницы может это мясо купить?

Юрка насмешливо хмыкнул:

– Ага, думаешь, я вроде этих психов, ничего не понимаю.

– Да что ты с ним разговариваешь?
– не выдержала Татьяна Петровна.
– Еще этот будет нервы трепать. Мясо ему не нравится. Я за него деньги плачу ... Да, в конце-то концов, для себя я что ли стараюсь? Вы же дня без мяса не проживете. Это мы с Настей можем манной кашей обойтись.

– А ты почему голубец не ешь?
– раздраженно спросила Татьяна Петровна Настю, которая с любопытством следила за происходящим.

– Я мясо есть не буду. Юрка не ест, и я не буду.

– Ты еще, козявка, обезьянничаешь!
– вышла из себя Татьяна Петровна.
– А ну-ка, ешь сейчас же. Только попробуй не съешь!

Настя надулась и стала ковырять вилкой голубец.

– Вот видишь? Это твои фокусы, - повернулась Татьяна Петровна к сыну. Недельку бы тебе жрать не давать, да посмотреть, как ты тогда заговорил бы.

– Погоди, погоди, мать?
– вмешался Сергей Дмитриевич.
– Надо разобраться.
– Так ты что, считаешь, что мы с матерью в чем-то виноваты?
– спросил отец.

Юрка не ответил, только еще усерднее стал мять в пальцах хлебный мякиш.

– Ну, хорошо, давай ешь, мы с мамой разберемся, - оценив ситуацию, решил закончить разговор Сергей Дмитриевич.

– Мясо есть не буду, - повторил Юрка.

– Вон из-за стола!
– взорвалась Татьяна Петровна.
– Я тебя накормлю. На одну картошку посажу. Просить будешь, ни куска мяса не получишь.

Юрка вылез из-за стола и пошел в свою комнату. Следом за ним, торопливо допив компот, упорхнула Настя.

– Вот негодяй! Надо же, до чего додумался!
– сказала Татьяна Петровна, когда они с мужем остались на кухне вдвоем.

– Но мясо-то действительно, того, таскают, - заметил Сергей Дмитриевич, расправляясь с голубцом и подкладывая в тарелку картошку.

– Не знаю, не интересовалась. Я знаю только, что вам жрать нужно готовить.

Татьяна Петровна ожесточенно водила посудной тряпкой по тарелкам. Она стояла у мойки спиной к Сергею Дмитриевичу, и лица ее он не видел, но по напряженной спине почти физически чувствовал то крайнее раздражение, в котором находилась Татьяна Петровна.