Барочные жемчужины Новороссии
Шрифт:
Новая мина напоминала мою стамбульскую цистерну, только без воды. Такая же длинная, изогнутая, как сабля, с несколькими отминками-отнорками. К одному из них вприпрыжку поспешал француз.
Я двинулся следом, подсвечивая себя путь высоко поднятой свечей. Неаполитанец, похоже, выбыл из игры. Он пытался оторвать от рубашки кусок материи, чтобы заткнуть рану.
Из отминка вышел бледный, растрепанный Эдмонд, подрастерявший за время, проведенное в подвалах, свой щегольской вид. Позади скалился марселец. Он прижимал свою бритву к шее бедного Спенсера.
— Еще шаг, грек — и я перережу горло твоему приятелю! — гримасничая,
Один из похитителей уже наказан. Скулит, как девчонка, размазывая кровь и сопли. Не моя вина в том, что так получилось. Хорошо, что на моей руке нет крови и не она рассекла чужую плоть. Я дал себе зарок без крайней необходимости не покушаться на человеческую жизнь. Мне хватило стамбульских «подвигов» и последовавшей расплаты.
Но марселец об этом не знал. Я твердо шагнул вперед.
— Я вышибу тебе мозги! Нет! Я отстрелю твой мерзкий член. А пока ты будешь ползать, завывая, у моих ног, я возьму твою бритву и располосую тебе все лицо до кости, как ты это любишь! Ведь любишь, да?! Резать лица?! Как насчет твоего?! Поверь, у меня есть опыт в таком деле! — я расхохотался, держа свечу над головой.
Наверное, я выглядел жутковато в игре теней от неверного света. Марсельца проняло.
Вся бравада мигом его покинула. Такие, как он, любят упиваться своей храбростью, когда уверены в собственной безнаказанности и держат нож у горла беззащитной жертвы. Но стоит им осознать угрозу собственной жизни, тут же сдают назад.
— Ты сумасшедший! — завизжал он, брызгая слюной. — Чего ты хочешь?
— Всего лишь забрать друга!
— А я? Что будет со мной? Я не могу вернуть деньги англичанина. У меня долги перед казино, и я уже всё отдал.
Понятно. Отдал золото Спенсера, которое тот так неосторожно показал ночью, а потом завалился спать на ступеньках казино.
— Черт с ними, с деньгами! Просто проваливай! И дружка своего забери.
— Согласен! Согласен! — закивал марселец, пряча свою бритву. Он отступил на шаг от Эдмонда.
— Как вы, мистер Спенсер?
— Я в порядке, Коста. Немного устал за день своего заключения. Хочу пить и еды. Еще не помешала бы ванна, — спокойно ответил Эдмонд, сохраняя невозмутимое спокойствие даже в таких трагических обстоятельствах.
Я подошел к нему, встал рядом. Мы наблюдали, как марселец бочком-бочком пробирался вдоль стены в сторону своего напарника.
Вдруг в винном погребе раздались громкие крики. В проход за бочками стали протискиваться какие-то люди — греки, без сомнения: на них были знакомые мне фески. Их изломанные тени прыгали по неровным стенкам мины.
Первым делом они схватили неаполитанца. Тот не оказывал сопротивления, лишь прижимал к лицу окровавленную тряпку. Марселец развернулся и кинулся к нам. Быть может, в темноте за нами скрывался еще один выход, и мы просто стояли на его пути. Увы, разминуться в тесном проходе не было никакой возможности.
— Ты — мерзкая сволочь! Обманул! Ты ответишь! — выкрикивал он на бегу.
В его руке снова блеснула раскрытая бритва. Он замахнулся, целя в шею Спенсера. Я бросился под удар, заслоняя своим телом англичанина.
Мне повезло, что я был слегка повыше. Марселец хотел попасть в яремную вену, в ямку между ключицами. Мне же он угодил сантиметра на два пониже. Его бритва прочертила косой разрез по моей груди, минуя правый сосок.
Я приставил револьвер
Чувствуя, как немеет правая рука, я левой зажал разрез на груди, уронив свечу на пол. Кровь моментально пропитала одежду. В воздухе неприятно запахло железом, не говоря уже о порохе.
Ко мне подскочили греки. Марсельца сбили на пол. Попинали ногами, несмотря на ранение.
— Нужно крепко примотать согнутую левую руку к телу, закрыв рану — примерно так, как Коста сейчас держит. Уже есть обильное кровотечение. Он может истечь кровью, если мы не доставим его быстро в лазарет, — моментально сориентировался Спенсер, придерживая меня за талию и подсвечивая всем поднятой с пола свечей. Откуда у него такие познания в медицине?
— Его нужно как-то вытащить отсюда и отнести в циркулярную больницу, — тут же отозвался один из контрабандистов. Я не сомневался, что верно определил, кто пришел к нам на помощь.
Меня чем-то обмотали, с трудом подняли наверх.
Я начал периодически впадать в забытье: потеря крови имела значение, а адреналин уже спал.К счастью, нести меня пришлось недалеко — в Городскую больницу.
Ее здание, как и все правительственные заведения и дворцы в центре города, не могло обойтись без древнегреческого стиля и, конечно, колонн. Их здесь было даже с избытом: не только на центральном фасаде, но и в одноэтажных анфиладах, раскинувшихся полукруглыми крыльями слева и справа от парадного входа. Наверное, из-за них больницу и прозвали Циркулярным Корпусом.
Мы ткнулись в одно крыло. Узнав, что я слуга, привратник отправил нас в другое.
Там было людно. Толпа народа осаждала вход: большинство в каком-то рванье или накрытые тулупами, несмотря на жару. Кто-то валялся прямо на земле, кто-то искал убежища под возами, кто-то плакал, кто-то стонал в забытье.
— Мест нет! Не принимают! — раздавались крики.
На крыльцо вышел хмурый чиновник. Он скучным тоном, видимо, в сотый или тысячный раз объявил:
— Согласно указаниям городского приказа общественного презрения, бесплатное медицинское обслуживание предоставляется исключительно служащим по военному или гражданскому ведомствам или состоящим на воинской службе. Всем прочим лицам, включая мещан и купеческое сословие, надлежит оплачивать месячное пребывание в больнице, невзирая на действительный срок нахождения на лечении. Подобная платная услуга оказывается исключительно при наличии свободных коек. Их подсчет будет осуществлен с утра. Время уже позднее. Прием давно окончен. Расходитесь по домам. Оставаться на территории больницы запрещено!
Его слова поддержали два солдата, вооруженные ружьями с примкнутыми штыками. Они сурово смотрели на толпу. Всем было понятно: будут выгонять без церемоний.
— Возвращаемся в первое крыло! — распорядился Спенсер. — Проблема в том, Коста, что у меня все выгребли из карманов до последнего пенса. А тут, как мне перевели, нужно платить за месяц вперед.
— Проблема не в этом. Она — в том, мистер Эдмонд, что ваш потрепанный вид, вряд ли, внушит доверие местным церберам. Боюсь, будете ссылаться на знакомство с Нарышкиными, вам просто не поверят. Впрочем, выбора у нас все равно нет. А деньги вытащите из моего кармана. Не знаю, хватит ли их.