Баррикады на Пресне. Повесть о Зиновии Литвине-Седом
Шрифт:
Оставалось лишь надеяться на такую же случайную встречу. Зиновий не пропускал ни одного занятия в кружке, аккуратно посещал воскресную школу, хотя ему, имевшему за плечами три класса приходской школы, в воскресной, по сути дела, нечему было и учиться.
Но Мария как в воду канула.
Пробовал осторожно расспрашивать. Женщина, в квартире которой проходили занятия воскресной школы, понимающе улыбнулась и сказала, что та девушка с пышной прической (Мария отказалась от слишком приметной косы) приходила на замену и, когда еще придет и придет ли вообще, — неизвестно.
…И придет ли вообще…
2
И все-таки встреча состоялась. Самая что ни на есть случайная и нечаянная…
День выдался ветреный, не по-майски сумрачный и прохладный. Но Зиновия это неожиданное похолодание обрадовало. Вполне уместно надеть свою стеганую фуфайку, во внутренних карманах которой удобнее переправлять листовки, нежели в корзине с разными домашними пожитками или даже в специальном бауле с двойным дном.
Точно в договоренное время Зиновий заявился во «Фруктовую торговлю». Геворк Саркисович, как всегда, радушно встретил Зиновия, угостил отборными финиками, хотел и чаем попотчевать. Но Зиновий торопился: сегодня у него дальний путь, в Симоновскую слободу на Генераторный завод.
— Каждый раз спешишь, — сказал с мягким укором Геворк Саркисович. Но настаивать не стал. Старый подпольщик знал, иногда и минута дорога.
Зиновий надел свою «одежду с начинкой», проверил, ладно ли сидит, велел тщательно оглядеть, не выпирает ли где «начинка», попрощался с гостеприимными «приказчиками» и отправился в свой небезопасный путь.
Хорошо знакомыми проходными дворами вышел на соседнюю улицу, но не успел еще дойти до угла, как заметил за собой слежку. Какой-то щупленький человечек в темном плаще неотступно следовал за ним, соблюдая дистанцию.
Зиновий пошел медленнее, обдумывая, как лучше ускользнуть: вскочить ли на проходящую конку, или воспользоваться проходным двором, или просто наудачу зайти в первый попавшийся подъезд, а там в любую квартиру?..
Размышляя, дошел до витрины большого мануфактурного магазина, занимавшего весь первый этаж многоквартирного доходного дома. Остановился у афишной тумбы, как раз напротив магазинной двери, и, вроде бы читая афиши, отыскал взглядом своего непрошеного попечителя.
Филер тоже остановился и, чтобы как-то оправдать свою остановку, притворился, что пристально разглядывает витрину кондитерской. Но стоял вполоборота к витрине, так, чтобы, кося глазом, не упускать из виду своего подопечного.
На счастье Зиновия, какой-то не в урочный час захмелевший мастеровой проследовал мимо филера и, не имея достаточно твердой опоры в подгулявших ногах, споткнулся и нечаянно, но довольно основательно толкнул его в спину. Филер пошатнулся, едва не упав, оглянулся на обидчика, а Зиновий, не теряя времени, шагнул в магазин и быстро прошел вперед к второй входной двери. Окинул взглядом магазин и пристроился к кучке покупателей и покупательниц, теснившихся возле одного из прилавков, — здесь продавали какие-то очень уж нарядные платки — и, охотно пропуская вперед подошедших после него, стоял, наблюдая за входной дверью.
За стеклом витрины мелькнула фигура бегущего по тротуару филера. По-видимому,
— Чего прикажете, господин? — почтительно обратился к Зиновию молодой широколицый приказчик, бойко тряхнув подстриженными в скобку волосами.
То ли Зиновия удивило не совсем обычное обращение, то ли другим голова была занята, только он, и сам не понимая, зачем это ему нужно, все же ответил:
— Платок бы мне, для матери…
— В каких годах ваша матушка? — так яге почтительно спросил приказчик.
— Пятидесяти лет, — ответил Зиновий.
— Подберем. Сей момент, — сказал приказчик и, быстро отыскав нужную пачку, развернул на прилавке темнокоричневый плат с бледно-желтыми цветами по всему полю и длинными шелковистыми кистями.
— Заверните, — сказал Зиновий и отдал приказчику деньги.
Тот с поклоном вручил Зиновию покупку. Карманы фуфайки были полны; пришлось сунуть платок за пазуху под рубаху, прямо на голое тело.
Зиновий подождал в магазине, пока не загрохотав приближавшаяся конка, выбежал и проворно вскочил в вагончик. Больше никто не последовал за ним. Возле Красных ворот Зиновий спрыгнул с площадки вагона и пошел по Садовой в сторону Курского вокзала.
Но сегодняшний, казалось бы, самый обычный для него рейс явно не задался.
Миновав угол Покровки и Садовой, Зиновий снова обнаружил присматривающего за ним незнакомца. Не мудрствуя лукаво, прибавил ходу, дошел до вокзальной площади, свернул налево и, смешавшись с толпой, как всегда кишевшей возле стоянки пригородных поездов, счел себя в безопасности. И тут он увидел Марию.
3
Больше сотни дней и ночей прошло с тех пор, как видел он ее в последний раз. И век бы еще не видеть, чем увидеть, как вот сейчас… И что же за проклятый день сегодня выдался!
Двое в темных шляпах, судя по всему филеры, держали Марию за руки. Шляпка свалилась с ее головы, волосы темного золота разметались по плечам. Мария отчаянно вырывалась.
Зиновий кинулся на помощь. Вспомнил про листовки, на бегу снял фуфайку и швырнул ее в сторону. Подбежал к филерам, державшим Марию, и что было силы ударил ближнего к нему шпика кулаком в висок. Тот, охнув, выпустил руку Марии и медленно осел на землю. Второй филер, левой рукой удерживая Марию, правой попытался ухватить Зиновия за ворот. Зиновий отвел его руку и, вспомнив, как били в «Двух Харитонах», ударил шпика жестоко, под вздох. Филер застонал и свалился рядом со своим сослуживцем.
Где-то вдали уже разливалась трель полицейского свистка. Зиновий выдернул из-за пазухи платок и накинул на голову Марии, спрятав от глаз пожар ее волос.
— Беги! — приказал ей.
Она рывком пожала его руку и скрылась в толпе, окружившей место схватки.
— И ты беги! — сказал Зиновию кто-то из толпы.
Но Зиновий понимал: бежать поздно. С обеих сторон платформы бежали, расталкивая людей, полицейские. К тому же один из филеров, опамятовавшийся раньше другого, вцепился мертвой хваткой в ногу Зиновия и отодрать его можно было разве что по частям.