Базар житейской суеты. Часть 2

Теккерей Уильям Мейкпис

Морщины его разгладились, лицо прояснилось, и онъ даже улыбнулся нсколько разъ, къ изумленію подслповатаго служителя, вошедшаго теперь въ комнату, и который, до этой поры, никогда не замчалъ веселаго выраженія на лиц несчастнаго банкрота.

Очень вроятно, что старый джентльменъ лелялъ въ своей голов отрадную мысль, полкузмить неожиданнымъ образомъ своего непріятеля, Осборна. Скоро бесда окончилась: мистеръ Седли и кептенъ Доббинъ разстались добрйшими друзьями.

* * *

— Сестры говорятъ, что у ней брильянты съ голубиныя яйца, сказалъ Джорджъ Осборнъ, заливаясь добродушнымъ смхомъ, — воображаю, какъ это ей къ лицу: въ комнат просто должна быть иллюминація, когда она входитъ съ этими свтлыми орнаментами на своей гагатовой ше. Волосы у нея шелковисты и курчавы, какъ у Самбо. Чего добраго, она, пожалуй, проднетъ брильянтовое колечко черезъ ноздри, какъ-скоро пригласятъ ее на придворыый балъ. О, это будетъ совершеннйшая Belle Sauvage!

Такъ

въ разговор съ Амеліей, Джорджъ Осборнъ потшался надъ молодою леди, съ которой недавно познакомились его сестры и отецъ. Эта молодая леди сдлалась предметомъ общаго вниманія на Россель-Сквер. Говорили, что у ней безчисленное множество плантацій по ту сторону океана, груды золота въ европейскихъ банкахъ, и въ добавокъ три звзды, присоедивенныя къ ея имени въ реестр ост-индскихъ акціонеровъ. Былъ у ней дворецъ въ самомъ Лондон на Соррейской сторон, и прекрасная дача въ Портленд-Плес. Имя богатйшей вест-индской наслдницы печаталось въ лондонскихъ газетахъ и журналахъ. Мистриссъ Гаггистаунъ, вдова полковника Гаггистауна, сопровождала ее на всхъ гуляньяхъ, и завдывала хозяйствомъ въ ея дом. Юная леди только-что вышла изъ пансіона по окончаніи полнаго курса наукъ, и сестрицы Джорджа встртились съ нею на вечер въ дом стариковъ «Гулькеръ, Буллокъ и Компанія», которые вели продолжительную и постоянную корреспонденцію съ ея вест-индскимъ домомъ. Двицы Осборнъ обступили ее съ своими ласками и комплиментами, принятыми, какъ и слдуетъ, съ великимъ добродушіемъ. Сиротка въ ея положеніи… ни отца, ни матери… груды золота… какъ это интересно! восклицали прелестныя сестрицы Джорджа. По возвращеніи домой он отнеслись о своей новой знакомк съ большою похвалою миссъ Виртъ, своей долговязой гувернантк, и тутъ же, вмст съ нею, начали придумывать средства видть какъ-можно чаще знаменитую владтельницу вестиндскихъ плантацій. Поутру, на другой день посл бала, он сочли своей обязанностью сдлать ей визитъ. Мистриссъ Гаггистаунъ, вдова полковника Гаггистауна, родствениица лорда Бинки, произвела не совсмъ выгодное впечатлыіе на молодыхъ двицъ: она жеманна, чопорна, высокомрна, и, что всего хуже, безпрестанно говоритъ о лорд Бинки; но эта малютка, Рода, — все что хотите, и двицы Осборнъ были отъ нея въ восторг. Рода умна, добра, наивна какъ ребенокъ, застенчива немножко и не иметъ, такъ-сказать, джентльменскаго лоска; но это пройдетъ по мр ея знакомства съ свтомъ. Двушки называли не иначе какъ христіанскимъ именемъ свою новую знакомку.

— Посмотрла бы ты на ея придворный костюмъ, Эмми! продолжалъ Осборнъ веселымъ тономъ, — она недавно прізжала въ немъ къ моимъ сестрамъ, прожде чмъ представила ее, по всей форм, миледи Бинки; родственница Гаггистауновъ. Впрочемъ она всмъ приходится съ родни, эта Гаггистаунъ. Брильянты ея пылали какъ воксалъ въ тотъ вечеръ, когда мы тамъ были. (Помнишь ли ты, Эмми, какъ Джозефъ любезничалъ тогда съ твоей подругой?) Брильянты и красное дерево, мой ангелъ! Подумай, какой очаровательный контрастъ съ ея блыми перьями въ шелковичныхъ курчавыхъ волосахъ! Серьги на ней то же что канделябры, и ты, право, могла бы поставить на нихъ свчи. Но можетъ-быть всего замчательне желтый атласный шлейфъ, который тащился за ея платьемъ, какъ хвостъ какой-нибудь кометы.

— Сколько ей лтъ? спросила Эммв, слушавшая съ напряженнымъ вниманіемъ болтовню своего жениха.

— Черная принцесса только-что вышла изъ школы; но я думаю, ей ужь чуть ли не стукнуло около двадцати трехъ лтъ. И какимъ она почеркомъ пишетъ, еслибъ ты видла? Вс письма за нее обыкновенно пишетъ мистриссъ полковница Гаггистаунъ; но случается, въ минуту откровенности, она и сама принимается за перья. Сестрицы мои, на этихъ дняхъ, получили отъ нея собственноручную записку, гд столько же грамматическихъ ошибокъ, сколько словъ.

— У насъ въ пансіон тоже была мулатка, которой никакъ не могли растолковать грамматическія правила, замтила Амелія, припомнившая одну изъ своихъ подругъ въ благородной академіи миссъ Пинкертонъ, — она жила на хлбахъ у самой содержательницы.

— Какъ ее звали? спросилъ Осборнъ.

— Миссъ Шварцъ.

— Ну? такъ это она и есть. Отецъ ея, нмецкіи жидъ, торговалъ неграми въ Ост-Индіи и нажилъ мильйоны. Онъ умеръ въ прошломъ году, и миссъ Пинкертонъ довершила воспитаніе его дочери. Она бренчитъ на фортепьяно, поетъ дв, три псни, и съ грхомъ пополамъ уметъ напачкать безграмотную записку подъ диктовку мистриссъ Гаггистаунъ. Дженни и Мери уже изгораздились полюбить ее какъ сестру.

— О, если бы он меня удостоили такой любви! сказала Эмми съ глубокимъ вздохомъ, — он всегда были холодны ко мн.

— Дитя! надобно имть по крайней мр двсти тысячь фунтовъ, чтобъ заслужить благосклонное вниманіе моихъ сестрицъ, возразилъ Джорджъ трагическимъ тономъ, — ужь такъ он воспитаны, и черствая ихъ натура неспособна къ безкорыстнымъ чувствамъ. Подумаешь, что все наше общество состоитъ изъ золотыхъ и серебряныхъ слитковъ. Мы живемъ банкирами и толстыми тузами изъ Сити; каждый, говоря съ тобою, гордо позваниваетъ своими гинеями въ карман, какъ-будто самъ

чортъ ему не братъ. Вижу какъ сейчасъ вскъ этихъ ословъ. Вотъ между ними пузатый Фредъ Буллокъ, будущій женихъ сестрицы моей, Мери, приземистый Гольдморъ, директоръ ост-индской компаніи, косолапый Дипли, который устроиваетъ свои длишки по торговл сальными свчами — по нашей торговл, моя милая, дополнилъ Джорджъ съ презрительнымъ смхомъ. Терпть не могу этихъ истукановъ, и мн тошно сидть на ихъ скучнйншхъ обдахъ. Признаюсь, Амелія, мн право даже стыдно за домъ моего отца. Я привыкъ жить въ обществ порядочныхъ джентльменовъ, людей свтскихъ, Эмми, фешонэбльныхъ, и ужь слишкомъ далеко отсталъ отъ этихъ пузатыхъ торговцевъ. Милый другъ мой! ты одна только изъ нашего круга мыслишь, чувствуешь и говоришь, какъ истинная леди, и это въ порядк вещей, потому-что ты ангелъ, Эмми. Не возражай. Я повторю еще — одна только ты настоящая леди между этими воронами въ павлиньихъ перьяхъ. Разв это не замтила миссъ Кроли? А она видла свтъ, и знаетъ лучшія общества европейскихъ столицъ. что жь касается до Родона Кроли, это — примрный джентльменъ, и, по моему, онъ поступилъ благородно, что женился на любимой двиц. Ребекка достойна его.

Амелія тоже находила съ своей стороны, что мистеръ Кроли доступилъ благородно. Она врила душевно, что Ребекка будетъ съ нимъ счастлива, и это обстоятельство — замтила она улыбаясь — должно утшить братца ея, Джоза.

Такъ говорила юная чета, предаваясь беззаботному веселью, и припоминая старину. Младенческая довренность опять водворилась въ сердц малютки Эмми, хотя она обнаружила притворную ревность къ миссъ Шварцъ, и признавалась съ наивнымъ лицемріемъ, будто ужасно боится за своего жениха, который — легко станется — совсмъ забудетъ ее изъ-за богатой наслдницы вест-индскихъ плантацій. Однакожь, на самомъ дл, въ душ ея не было ни малйшихъ безпокойствъ и тревожныхъ сомнній; чего ей бояться, когда милый Джорджъ, презирая всякую опасность, отыскалъ ее, съ такимъ великодушіемъ, на «Аделаидиныхъ виллахъ?»

Окончивъ свое посольство въ «Тапіока-Кофейный-Домъ», кептенъ Доббинъ поспшилъ присоединиться къ обществу юныхъ. счастливцевъ, и сердце его затрепетало отъ живйшаго восторга, когда увидлъ, что Амелія вдругъ опять превратилась въ розовую и счастливую двицу. Она шутила, смялась, рзвилась и пла старыя знакомыя псни на фортепьяно до тхъ поръ, пока наконецъ уличный звонокъ возвстилъ счастливой компаніи, что мистеръ Седли воротился изъ Сити. Это было сигналомъ отступленія для Джорджа.

Должно замтить, къ стыду и осужденію эгоистической натуры миссъ Эмми, что она, въ продолженіе всего этого визита, не обращала ви малйшаго вниманія на честнаго Вилльяма Доббина, какъ-будто и не было его на свт, Правда, она улыбнулась очень мило, когда капитанъ вошелъ, но мы смемъ уврить, что это была притворная улыбка, такъ-какъ она считала его прибытіе совершенно неумстнымъ. Нтъ нужды: кептенъ Доббинъ былъ совершенно счастливъ и доволенъ, потому-что миссъ Эмми была счастлива, и онъ чувствовалъ въ душ невыразимую усладу при мысли, что самъ, нкоторымъ образомъ, содйствовалъ къ ея счастію.

ГЛАВА XX

Маленькая распря изъ за наслдницы вест-индскихъ плантацій

— Надобно быть пошлымъ дуракомъ, чтобы не полюбить такую двицу, какъ миссъ Шварцъ! разсуждалъ старикъ Осборнъ въ своихъ джентльменскихъ апартаментахъ на Россель-Сквер. И на этомъ основаніи, въ душ честолюбиваго негоціанта зароились самыя яркія надежды, самыя юныя мечты. Онъ ободрялъ и поощрялъ, съ увлеченіемъ пылкаго юноши, нжную привязанность своихъ дочерей къ богатой наслдниц вест-индскихъ плантацій, и не разъ объявлялъ имъ съ торжественнымъ величіемъ, что эта привязанность радуетъ какъ нельзя больше его родительское сердце.

— Само собою разумется, говорилъ онъ миссъ Род; въ скромномъ моемъ домик на Россель-Сквер вы не найдете того блеска и той пышности, которыми васъ обыкновенно окружаютъ въ великолпныхъ салонахъ Вест-Энда. Дочери мои двушки незатйливыя, простыя, безкорыстныя; но сердца ихъ, поврьте мн, миссъ Рода, умютъ отличать истинныя достоянства отъ фальшивыхъ, и вотъ почему он питаютъ къ вамъ привязанность, которая, конечно, длаетъ имъ честь…. ну, да иначе не можетъ быть, и я готовъ повторять всегда, что эта привязанность длаетъ имъ честь. О себ самомъ я не стану распространяться. Я скромный британскій негоціантъ, простой, конечно, и быть-можетъ нсколько грубоватый; зато честный негоціантъ, какъ это вамъ могутъ засвидтельствовать почтенные друзья мои, Гулькеръ и Буллокъ, которые вели постоянную корреспонденцію съ вашимъ покойнымъ, вчно незабвеннымъ родителемъ, миссъ Рода. Вы найдете въ насъ семейство простое, дружное, счастливое, могу сказать, почтенное семейство, безъ всякіхъ притязаній на пышность и джентльменскій лоскъ аристократическихъ салоновъ; но зато, миссъ Рода… милая Рода… да, позвольте называть васъ этимъ именемъ… мы вс васъ любимъ искренно, душевно, и мое сердце проникнуто къ вамъ родительскимъ чувствомъ. Я человкъ откровенный, и готовъ сказать безъ обиняковъ, что люблю васъ, какъ собственную дочь. Бокалъ шампанскаго! Гиксъ, шампанскаго для миссъ Шварцъ!