Бесстрашная жертва
Шрифт:
появилась возможность поставить на место Коллина Гудрича и открыть ему
печальную реальность жизни огромного количества людей.
Я твердо встретила его взгляд:
– Принесите мне платье.
Медленная улыбка растянула его губы:
– Значит, договорились?
– Да, вы сами этого хотели.
Глава 6
Миссис
– Прекрасно. Просто прелесть.
Я посмотрела вниз на складки роскошного атласа, бирюзовой рекой
растекшиеся вокруг меня. Сквозь вырезы по бокам виднелась не менее
роскошная юбка из золотого дамаска.
– Вы только посмотрите на себя. – Мисс Хиггинс подняла зеркало.
Я покачала головой и отвернулась:
– Не сомневаюсь, вы хорошо поработали, миссис Хиггинс.
Горничная целый час одевала меня в невероятное количество одежды и
укладывая мои волосы в модную прическу. С каждой минутой внутри меня
сильнее и сильнее все сжималось, пока я не почувствовала себя, как будто
попала в одну из собственных ловушек.
Я снова с тоской посмотрела на открытое сводчатое окно, как делала
это сотни раз с тех пор, как миссис Хиггинс приступила к своим
обязанностям. Но не из-за служанки – она вела себя как ангел. Я подозревала, что в роли моей горничной на время недельного пребывания Коллин
специально выбрал самую добрую служанку. И все же мне все больше и
больше хотелось сбежать или улететь, как стрела, и как можно дальше. Но я
заключила сделку с Коллином, не могла же я нарушить ее на следующий же
день.
Я попыталась натянуть вырез, который открывал гораздо больше тела, чем я привыкла в своих мужских туниках. Отдыхая и восстанавливаясь после
травмы весь вчерашний день, я наконец-то сегодня встала. Хотя голова все
еще болела, я была слишком взволнована, чтобы оставаться в постели.
Поэтому я согласилась на приглашение Коллина присоединиться к нему и
другим гостям на ужин в парадном зале.
Меня одолевало искушение спрятаться в своей комнате на все время
моего пребывания здесь. Но я жаждала доказать Коллину, что я справлюсь со
всем, о чем он попросит. Я хотела показать ему, что никакие его старания не
смогут поколебать мою неприязнь к знати. Но теперь, когда на мне было это
великолепное платье, волосы собраны в высокую прическу, я засомневалась.
Тихий стук в дверь вызвал у меня приступ паники.
– Леди Элеонора готова? – донесся из коридора голос Коллина.
Коллин решил называть меня леди Элеонора Делакруа,
из своих подруг детства, леди, которую он знал, живя у герцога Ривеншира.
Поскольку я уже привыкла жить под личиной закутанного в плащ бандита, мне было нетрудно сыграть роль кого-то еще. Оставалось надеяться, что
никто из гостей не знает настоящую Элеонору.
Миссис Хиггинс направилась к двери. Ее шаги, как и все, что она
делала, были тихими, внешность невзрачная: прямые седые волосы под
платком и скромная туника. Она выглядела так, словно жила в монастыре, а
не в замке.
Я снова с тоской взглянула на окно. Может Тэтч догадался, кто
захватил меня в плен, что именно лорд Гудрич выследил нас? Догадался или
нет, но, скорее всего, он вернулся к Бульдогу с известием о моем
исчезновении. В любом случае, мне надо послать им весточку, что я жива и
здорова.
Миссис Хиггинс широко распахнула дверь. Коллин вошел в комнату, держа одну руку за спиной. Бирюзово – золотой узор его туники и штанов
повторял цвет моего наряда, как будто он специально готовился.
Когда горничная отступила в сторону, чтобы продемонстрировать свою
работу, его улыбка медленно сменилась удивлением, приветствие застряло на
полуслове, и передо мной стоял совершенно ошарашенный человек. Моя
рука сначала кинулась к декольте, а потом к крошечным завитушкам у уха:
– Что-то не так?
Коллин закрыл рот и с трудом сглотнул.
– Я не могу припомнить ни одного случая, когда лорд Коллин потерял
бы дар речи, – сказала миссис Хиггинс с понимающей улыбкой.
– Наверное, мне все-таки следовало взглянуть в зеркало. – Я сделала
шаг назад. – Могу себе представить, как глупо я выгляжу.
– Нет, – вмешался Коллин, наконец, обретя дар речи. – Вы совсем не
выглядите глупо. Наоборот…
Его взгляд стал спускаться вниз по мне. Он осматривал каждый дюйм: от выреза до талии, от талии на юбку, которая ниспадала в форме
колокольчика и каскадом вливалась в блестящий ручей шлейфа на полу
позади меня. Когда его взгляд поднялся и встретился с моим, в глубине его
округлившихся глаз сиял благоговейный трепет и восхищение. Я сжала руки, чтобы сдержать дрожь. Пора было уже перестать вести себя как напуганная
кобыла.
Коллин тихими шагами, заглушаемые камышом на полу, направился ко
мне. Я была уверена, что окружающие слышали барабанную дробь моего
сердца.
Он встал прямо передо мной:
– Вы сногсшибательны, миледи.
Тепло удовольствия растеклось по мне, спустившись к пальцам ног, обутых в длинные заостренные пулены1. Я не понимала, почему его слова так