Блиц-концерт в Челси
Шрифт:
Мать Сюзанны была прикована болезнью к постели. Лежа среди пышных подушек в изящном кружевном чепце с бледно-лиловыми шелковыми лентами, она брала в руки четки и принималась за дело. Чем громче становилось гудение вражеских самолетов, постепенно перерастающее в оглушительный рев, к которому примешивался ужасающий свист падающих бомб, тем быстрее двигались бусины розария в хрупких пальцах пожилой женщины и тем громче звучала ее молитва «Радуйся, Мария». Во время этих ночных бдений она молилась за каждого члена семьи и всегда знала: каким бы сильным ни был налет, ее зять неизменно отправляется патрулировать территорию Королевского госпиталя.
Глава седьмая
Дженни радовалась, когда стало известно о формировании на территории Голландии движения Сопротивления. Отдельные подпольные группы всячески досаждали оккупационным властям: начиная от мелкого саботажа и демонстративного презрения к нацистам до нападений под покровом ночи на солдат и офицеров, тела которых
65
Недолговечное политическое движение, просуществовавшее с июня 1940-го по май 1941 года. В основе их программы лежало убеждение, что голландскую культуру и образ жизни можно сохранить лишь путем приспособления и ограниченного сотрудничества с нацистами; иногда политику «Союза Нидерландов» сравнивают с программой режима Виши во Франции.
66
Хендрик Колейн (1869–1944) был арестован оккупационными властями в июне 1941 года, доставлен в Берлин для допросов, в марте 1942 года освобожден из-под стражи, но ему запретили возвращаться на родину. Вместе с семьей жил под домашним арестом в Тюрингии. Скончался от сердечного приступа в сентябре 1944 года.
67
Артур Зейсс-Инкварт (1892–1946) – австрийский и немецкий политик, рейхскомиссар Нидерландов с 1940-го по 1945 год. На Нюрнбергском процессе признан военным преступником и приговорен к смертной казни.
Генерал де Голль стремительно набирал силу. Он вернулся из Французской Экваториальной Африки, где реорганизовал администрацию провинции; то же было сделано и в Камеруне. Генерал выступил с резким заявлением, осуждающим правительство Виши: по его словам, граждан лишают основных прав и свобод; однако он не сомневался, что дух свободолюбия, некогда вдохновлявший Жанну д’Арк и Жоржа Клемансо, и в наши дни приведет к победе над врагом. Теперь членов движения «Свободной Франции» можно было встретить во всех уголках Лондона. Иногда я работала в качестве волонтера во французской общественной столовой. По сравнению с тем, чем мне приходилось заниматься в больнице, работа больше напоминала отдых. Несмотря на беды, обрушившиеся на их страну, французы оставались веселыми и жизнерадостными и прекрасно сумели приспособиться к новым условиям жизни. Мне нравились вечера, которые я проводила вместе с ними: они смеялись, пели и танцевали, причем с таким азартом, что порой грохот «Блица» тонул в шуме песнопений «Свободной Франции».
В Лондоне по-прежнему кипела ночная жизнь: несмотря на действующий режим затемнения – а может быть, благодаря затемнению, – в пабах и кафе народ веселился под рев популярных мелодий «Roll Out the Barrel», «Lambeth Walk» и «Run, Rabbit, Run». В начале войны абсолютным хитом стала песня «We’re going to hang out our Washing on the Siegfried Line». Она распространялась как лесной пожар – зажигательная мелодия и задорные слова нравились публике. Но после Дюнкерка и падения Франции мы ее больше не слышали – увы, линия Зигфрида оказалась прочнее линии Мажино [68] .
68
Система французских укреплений на границе с Германией, начиналась возле Дюнкерка на севере и заканчивалась на острове Корсика, строилась в течение двенадцати лет под руководством военного министра Франции Андре Мажино. 14 июня 1940 года пехотные группы немецкой армии атаковали линию Мажино и прорвали ее.
Доктор Пеннелл была взволнована известием о том, что 5 ноября Джавахарлала Неру заключили в тюрьму за выступления, направленные против участия Индии в войне. Она сухо заметила,
69
Виджая Лакшми Неру Пандит (1900–1990). После получения Индией независимости в 1947 году поступила на дипломатическую службу, в разные годы была послом в СССР, США, Мексике, Ирландии. В 1953 году стала первой женщиной – председателем Генеральной Ассамблеи ООН. В 1966 году критиковала свою племянницу Индиру Ганди, когда та стала премьер-министром Индии. После того как отношения между ними окончательно испортились, ушла из активной политической жизни. В 1979 году была представителем Индии в Комиссии ООН по правам человека.
Частые визиты друзей, в свое время перебравшихся в Англию из других стран, приносили радость и помогали отвлечься от утомительной рутины, которой всем нам приходилось заниматься изо дня в день. Среди них была и моя дорогая подруга китаянка Лоту Куо. Лоту неизменно делилась интересными новостями, полученными из Китая. Недавно они с мужем усыновили двух сирот, чьи родители стали жертвами японской агрессии – точно так же, как Карла и Франческа стали жертвами нацистов, захвативших Германию и Бельгию.
Но, думаю, самую удивительную историю мы услышали от Асты Ланге. У нее было немало друзей-норвежцев, да и сама она работала в службе, занимающейся обеспечением норвежских военных частей на территории Великобритании [70] . Аста рассказала нам, как под носом у оккупантов был вывезен золотой запас страны, причем к месту погрузки на корабль его доставили санным караваном, которым эвакуировали детей. Дети сидели в санях, доверху заваленных меховыми шубами – якобы для тепла, – а на самом деле под мехом были спрятаны золотые слитки. Никому и в голову не могло прийти, что за драгоценный груз скрывается под шкурами. Караван благополучно прибыл на побережье, там золото чуть ли не на глазах у фашистов погрузили на рыболовецкое судно и с большим риском переправили в Англию. Мы были в восторге от истории Асты, которую она поведала нам одним воскресным утром, когда мы собрались все вместе, чтобы поболтать и выпить пива – напитка, становившегося в Англии редкостью.
70
В начале июня 1940 года Норвегию покинули британские, французские и польские войска, вместе с ними эвакуировалось около 2000 тысяч норвежских солдат и офицеров. 7 июня король Хокон VII и правительство Норвегии переехали в Великобританию, взяв с собой золотой запас страны. Вместе с королевской семьей прибыли пять самолетов морской авиации и тринадцать военных кораблей с экипажами по 500 человек.
Мы с мужем часто обедали в «Кафе Ройял», а также в ресторане отеля «Ройял Корт» на Слоун-сквер. Вернувшись из Азии, прежде чем окончательно перебраться на Чейн-Плейс, я некоторое время жила в этом отеле. Мистер Уайльд, управляющий, был крайне любезен и с готовностью откликался на все мои просьбы. Он много лет провел в Египте, а поскольку мы с Ричардом хорошо знали Каир и Александрию, у нас всегда находились общие темы для разговора. Зал ресторана был почти полностью отделан зеркальным стеклом, что создавало иллюзию огромного пространства. Для гостей «Ройял Корт» имелось хорошо укрепленное бомбоубежище, чем мистер Уайльд по праву гордился. Сам он во время налетов неизменно оставался на виду у постояльцев, успокаивая и поддерживая людей.
Вечером 12 ноября мы ужинали в ресторане отеля, когда завыли сирены. Налет начался непривычно рано. Ричард должен был дежурить в отряде наблюдателей в том районе, где располагалась его министерство. Я оставила мужа у входа на станцию метро «Слоун-Сквер», а сама поспешила домой – на случай, если меня вызовут в больницу. Сегодня была не моя смена, но несколько сестер заболели, я сказала, что при необходимости готова подменить их. Едва я дошла до Чейн-Плейс, как послышался страшный удар. Земля под ногами содрогнулась, однако никаких разрушений поблизости я не заметила. Дежурных гражданской обороны тоже не было видно. В небе над головой гудели самолеты, вовсю грохотали зенитки, но где именно упала бомба, определить было трудно.
Около половины одиннадцатого зазвонил телефон. Звонивший велел немедленно отправляться в «Ройял Корт». На линии были помехи, я с трудом разобрала, что говорил человек на другом конце провода. Поскольку мы были в отеле всего пару часов назад, я решила, что забыла у них какую-то вещь. Я позвонила в больницу – предупредить коллег, что отлучусь ненадолго: нужно дойти до «Ройял Корт». К моему величайшему изумлению, ответивший на звонок дежурный сказал: «Да-да, мобильная бригада уже выехала к ним».