"Большой Брат": Ходячие Мертвецы. Второй сезон
Шрифт:
МЕРЛ: Да?! И что это за правила такие?! Мы, бля, на шоу “Выиграй бабла, победи слабаков”, или на шоу “Лижи задницу Большому Брату без перерыва”? Я на такое не подписывался!
ГУБЕРНАТОР: Не верю, что говорю это, но Мерл прав. Большой Брат превратился в мстительного и обидчивого параноика.
АНДРЕА: И ты туда же? Хочешь, чтобы он нас навсегда здесь оставил?
ГУБЕРНАТОР: Я не хочу, но какое значение имеют мои желания? Очевидно, что все здесь подчинено больной воле этого человека.
МАРТИНЕС: Филип, и как ощущения – когда тобой управляет кто-то с больной волей?
ГУБЕРНАТОР: Не понимаю идиотских намеков.
Мишонн вздыхает.
МИШОНН: Знаете, мне это тоже надоело. Мы не настолько провинились, чтобы над нами так издевались. Большому Брату нравится, когда мы все напиваемся и творим идиотские вещи. Если бы он не хотел, чтобы мы делали глупости, он бы ввел сухой закон.
Опять повисает недовольное молчание.
АНДРЕА: Не знаю, что вы все так обозлились. Бывало и хуже.
ТАРА: Андреа, ушам не верю! Ты вообще не участвовала в перебрасывании Гарета через стенку, мучаешься тут с нами – и считаешь, что все справедливо?!
ШЕЙН: (зло) А она выиграть очень хочет. Трусит разозлить нашего царька.
АНДРЕА: (сильно задета) Неправда! И что плохого в том, чтобы хотеть победить?!
МЕРЛ: Не парься, Барби, лысый на говно исходит потому что знает – его носатая башка до финала не докатится!
МАРТИНЕС: Вы что, все пересраться решили из-за Большого Брата? Вот охренительный итог будет.
Андреа и Шейн недовольно смотрят друг на друга, но спор прекращают.
АНДРЕА: Просто я помню другого Большого Брата. В первом сезоне он был добрей.
МИШОНН: У тебя стокгольмский синдром. Ты что, забыла, как он тебя постоянно до слез доводил?
АНДРЕА: А может, я заслужила...
МИШОНН: Стокгольмский синдром в чистом виде.
МЕРЛ: В первом сезоне БэБэшка даже лысого до слез доводил!
ШЕЙН: НЕПРАВДА! ...И это было один раз!
ТАРА: А мне Бет рассказывала, как он ее обидел однажды, и она тоже плакала.
ШЕЙН: Он рехнулся, я вам говорю. Думает, раз мы в телеке, можно издеваться над нами как угодно.
ТАРА: Ну, он прав, не? Мы подписали контракт...
ШЕЙН: В моем контракте не было пункта “Клянусь терпеть любые унижения”.
Настороженно смотрит по сторонам.
ШЕЙН: Или был?
ДЭРИЛ: Я свой не читал.
МЕРЛ: Диксоны не читают контракты!
МАРТИНЕС: Я так, глазами пробежался...
ТАРА: А я на второй странице уснула.
АНДРЕА: Ну, он был такой же, как в первом сезоне, нет?
МИШОНН: Я тоже на это понадеялась.
ГУБЕРНАТОР: У меня нет времени читать пятьдесят страниц мелким шрифтом.
ГАРЕТ: Погодите. Я что, один читал контракт?
Все
ГАРЕТ: Не было там пункта про унижения. Там был абзац, где говорилось про осознание того, что такое реалити-шоу, и согласие выдерживать любые испытания Большого Брата.
ШЕЙН: Испытания. Испытания, а не издевательства.
МЕРЛ: Это ты сейчас разнылся, а как он тебе ради баблишка прикажет носом землю рыть – первый побежишь!
ШЕЙН: Я б не побежал, если б не знал, что вместо меня побежишь ты!
ГАРЕТ: А если никто не побежит?
ШЕЙН: Че?
Гарет задумчиво пьет остывший травяной чай из единственного пластикового стакана, который застрял в кустах и потому не был унесен ветром – его передают по кругу.
ГАРЕТ: Конечно, мы должны быть готовы на все ради выигрыша. Но Большой Брат забывает, что не только мы ему обязаны. Он тоже нам обязан. Есть такое понятие, как рейтинги. Мишонн правильно сказала, БэБэ нравится, когда мы делаем плохие вещи. Только ему все мало. Он хочет еще, еще...
МАРТИНЕС: (хмыкнув) Ты ему и дал еще, когда Филипа чуть не грохнул.
ГАРЕТ: Отрицать не буду. Большой Брат добился, чего хотел.
АНДРЕА: Стоп. Если мы уроним рейтинги шоу, сами же и пострадаем. “Большого Брата” закроют, а мы отправимся по домам.
Шейн вскакивает и начинает взволнованно нарезать круги вокруг костра.
ШЕЙН: Закроют... Хрен они закроют. У них такие деньжищи в руках. Представляю, как на нас наживаются. Как запахнет жареным – сразу кинутся нас в жопу целовать! Мы должны выдвинуть условия. Ясно вам? У нас должен быть профсоюз. С профсоюзами обязаны считаться.
Мерл ударяет кулаком по коленке.
МЕРЛ: Прав, плешивая шельма. Давно пора БэБэшке растолковать, что к чему!
МАРТИНЕС: Да! Он, может, думает, что мы совсем безотказные?!
АНДРЕА: Э-э-э, ребят...
МЕРЛ: Барби, встряхнись! Этот невидимый пидор тебя в лес сунул, когда тебе надо на перинах валяться!
АНДРЕА: Не надо из меня делать немощного инвалида!
ТАРА: Тили-тили-тесто, Андреа и БэБэ – жених и невеста!
АНДРЕА: Что?!
ТАРА: Скажешь – нет? Шейн, я в профсоюзе.
АНДРЕА: Ах так... Я тоже. Но не думайте, что я мечтаю нагадить БэБэ. Я просто... просто я хочу домой! Три дня в лесу – это перебор за одну шалость.
ШЕЙН: Ну? Оппозиция есть?
Похоже, что все готовы войти в профсоюз.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Это бред, Шейн. Профсоюз – союз рабочих. Вам не платят за пребывание на шоу.
ШЕЙН: Смотрите, кто включился... Тебя не вызывали! У нас профсоюз нового формата. И тебе придется с нами считаться.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Сначала вам придется выслушать условия задания.