Бородинское поле
Шрифт:
А он двужильный, этот Дэви Куни. Хоть и ростом мал. Вот
ведь шли вместе, Виктор смертельно умаялся, а он нашел в
себе силы еще пойти осмотреться. Возвратился скоро с
охапкой пальмовых веток. Бросил рядом с Виктором на
кирпичный пол, принес еще циновки, сделал из них подобие
подушек и молча лег на спину, распластав руки и ноги.
– Ну что там?
– устало спросил после долгого молчания
Виктор.
– Деревня, - ответил
потолка. - Была деревня. Похоже, что наши накрыли
напалмом.
– Куни ожидал, что Виктор продолжит разговор, но
тот молчал, закрыв глаза. И тогда Куни спросил: - Ночевать
будем здесь?
– Да.
– Ты спишь, Виктор?
– Нет.
– В таком случае я буду спать, а ты бодрствуй. Хорошо?
Виктор промолчал: от усталости тяжело было говорить.
Да и какое это имеет значение - будет он или не будет спать.
Если сюда придут партизаны - один черт, спишь или
бодрствуешь.
– Я имею нехорошую привычку храпеть, - опять заговорил
Куни.
– Иногда. Когда лежу на спине. Так ты меня толкни, и я
повернусь. Понимаешь, повернусь не просыпаясь.
Куни лег на бок и сразу же уснул. А к Виктору сон не
приходил. И думы никакие не одолевали, так, скользили в
усталой голове какие-то разрозненные мысли без всякой связи,
а сна не было. Стемнело быстро, как-то сразу, и в потолочном
проеме зажглась яркая одинокая звезда. "Почему только одна?
– подумалось Виктору.
– Чья она - моя или Куни? Или одна на
двоих?" Потом появились новые звезды, не похожие на ту,
единственно неподвижную. Эти звезды, как искорки, двигались
внутри пагоды, перемещались из угла в угол, падали на пол и
поднимались высоко к потолку. Виктор догадался: это
светлячки. И было что-то таинственное в их звездном
хороводе, нежное и благостное.
Где-то невдалеке запела ночная птица, и тут же ей
отозвалась другая. Голоса их были громкими и
пронзительными. Затрещали цикады, монотонно и длинно, с
усердном. Потом квакали лягушки, слишком громко,
раздражающе. "Очевидно, те, гигантские", - подумал Виктор. И
все это ему казалось лишь фоном, потому что каким-то другим,
внутренним чутьем, обостренной интуицией он ощущал вокруг
присутствие людей, их активную деятельность в эти ночные
часы. Ему даже казалось, что он слышит их далекие голоса.
Он закрыл глаза, но и в подступающей полудреме ему
виделись мерцающие огоньки светлячков и падающие звезды,
неожиданно превращающиеся в сбитые ракетами
Куни спал беспробудно до рассвета, а проснувшись,
тотчас же разбудил Виктора: пора собираться в дорогу. Вся
поляна перед пагодой и опушки леса были погружены в густой
белесый туман, сырой и теплый, и Виктор не сразу решил:
хорошо для них или плохо - туман.
Сборы были недолги: наскоро перекусив, они попытались
было по карте определить свое местонахождение,
ориентируясь на пагоду, но ничего из этого не вышло: пагод на
карте было много, а как называлась сожженная деревня возле
пагоды, в которой ночевали, они не знали. Виктору не
пришлось взглянуть, на деревенское пепелище: все было
окутано туманом. Шли вслепую, доверясь компасу, шли на
восток, к морю. Вскоре выбрались на тропу, которая тянулась
меж невысоких кустов, и тоже на восток. Это радовало: легче
стало идти. Как и прежде, Виктор - впереди, за ним - Куни.
Неожиданно влажная скользкая тропа выбежала на
открытое место. Справа, за редкими кустами и одинокими
пальмами, в тающем тумане купались огороды, огражденные
бамбуком, а дальше, за огородами, затянутые сизой дымкой,
простирались золотисто-зеленые квадраты рисовых полей.
Они тянулись до самого горизонта, где в белесый полог неба
вонзались острые пики сиреневых гор.
Виктор замедлил шаг и остановился. За бамбуковой
оградой шевелились кусты. Куни подошел вплотную и тоже
устремил свой прищуренный воровской взгляд в сторону
ограды. И вдруг он прошипел удивленно:
– Да это же никак буйволы? Клянусь моим шефом - это
буйволы, замаскированные ветками.
Да, в самом деле - буйволы, теперь и Виктор понял:
шевелящиеся кусты - это просто ветки, ловко привязанные к
буйволам. Значит, где-то рядом должны быть люди. Двигаться
по тропе, открытой местностью, было рискованно. С левой
стороны кустарник переходил в лес. Выходит, опять
продираться сквозь заросли джунглей. А что поделаешь?
Иного пути нет.
Они свернули с тропы налево и, пригибаясь среди
невысокого кустарника, вдоль изгороди быстро-быстро начали
пробиваться в северном направлении, к лесу. Минут через пять
они вышли на круглую зеленую поляну, заросшую
виноградником. Тяжелые янтарные гроздья радовали глаз и
зазывно манили в это райское лоно, приглашали утолить
жажду и подкрепиться на дорогу. Обменявшись согласными