Бородинское поле
Шрифт:
обострять при людях отношений, смягчил холодно, но
вежливо:
– Тут говорили о роли архитектора в современном
градостроительстве.
– В век индустриального строительства роль архитектора
сводится к нулю. Я имею в виду архитектора-творца, - сделав
серьезное лицо, заговорила Ариадна. - Мы - ремесленники.
Допустим, вы предложили оригинальный проект. Начинается
его обсуждение: советы, замечания, категорические
требования.
мы их называем, отстойникам. И учтите - советы и замечания
критиков для вас обязательны. Тут убрать, здесь добавить, это
переделать. Кто делает замечания и указания? Узкие
специалисты. Они рассматривают ваш проект со своей чисто
ведомственной точки. Им нет дела до целого. Они указуют, и
указания их носят форму закона. В результате от вашего
гениального проекта остаются рожки да ножки. Дальше.
Начали строить. И что же? Там уже технология начинает на
вас давить, рационализм диктует. Строители запросто меняют
ваш проект, то есть вносят в него свои элементы. Мол, нет
такого-то облицовочного материала, нет такой-то детали.
– Выходит, Коля запросто может испортить ваш проект?
–
не без умысла вступила в разговор Людмила Борисовна.
– Кстати, где он, Коля? - с нарочитой шутливостью
засуетился Брусничкин.
– Подать сюда Колю-Николая.
– Пусть объяснится, - с двусмысленным намеком
продолжала ставить шпильки Людмила Борисовна.
– Я здесь, - бодро отозвался Коля из-за вишни. Он стоял
с наружной стороны беседки. Но предусмотрительный Штучко
попытался вернуть разговор в прежнее русло:
– Да, ассортимент деталей очень беден. В этом виновата
промышленность и вы, Александр Кириллович.
– А я в какой связи?
– степенно и важно отозвался Орлов.
– Как представитель Госплана. Вы планируете.
– Лично я вообще против всякого украшательства. И
напрасно Глеб Трофимович с такой яростью обрушился на
гостиницу "Интурист". Она ничуть не хуже гостиницы "Россия"
по другую сторону Кремля...
– Ну знаешь ли...
– выразил возмущение Олег.
– А чем она хуже, скажи? Внешний вид вам не нравится?
А наплевать на внешний вид, важно, чтобы было удобно
внутри, чтобы комфорт был. Для человека это главное. А вся
ваша внешняя декорация - дело пустое. На Западе это давно
поняли. До нас, как правило, прогрессивные идеи, как и мода,
доходят позже, - невозмутимо продолжал Орлов.
– Уже дошли, Александр Кириллович, и "Интурист" тому
наглядный
–
Духовный элемент в архитектуре исчезает или уже исчез.
Остался голый технический расчет. Гармония, прекрасное, все,
против чего ты выступаешь, - это отжившие понятия. Древние
были богаче нас. Они чувствовали, понимали красоту. А чего
стоит наша "свободная планировка", этот хаос наизнанку!
Попробуйте найти в ней нужный вам дом. Пока найдешь - и в
гости не захочешь.
– Нужен дом-образ, а не просто жилище, как предлагает
Александр Кириллович, - робко вставила Валя.
– Но поймите, время изолированных, отдельных
шедевров миновало. Наступило время комплексов. Теперь
надо думать о выразительности не отдельного здания, а
комплекса, если хотите - целого микрорайона, - решительно и
настоятельно сказал Штучко. Он не любил накала страстей и
всегда старался примирить даже непримиримое. - Нельзя
игнорировать и архитектуру современного Запада. Там есть
смелые проекты. Например, Фридман с его мобильным
городом над Парижем. Гигантская металлическая конструкция,
заполненная блоками-квартирами.
– И надо думать, удобными квартирами, располагающими
к отдыху, - вяло и вымученно вставил Орлов. - А я живу в
высотном на площади Восстания. Четыре комнаты, а
планировка не располагает к отдыху. Неуютно.
– Об уюте сами позаботьтесь, - сказала Ариадна.
– Нет, дорогая, не всегда, - возразила Людмила
Борисовна, уловив в реплике Ариадны язвительные нотки.
–
Мы третий гарнитур уже поменяли, а уюта нет.
– Проще поменять квартиру, чем менять гарнитуры, -
сказал Брусничкин. - Давайте махнем. Мне нравится район
площади Восстания.
– А вы где живете?
– На проспекте Мира. Тоже четырехкомнатная.
Предложение Брусничкина не нашло отклика у Орловых.
Наступила пауза. Тогда Никулин, обращаясь к Штучко, сказал:
– Ты говоришь о смелых проектах, о Фридмане. Я с тобой
согласен: нужен полет фантазии, смелый, дерзкий, даже
рискованный. Но при одном условии: нельзя забывать о
национальном стиле, об удобстве, эстетическом элементе.
Смелые проекты есть и у нас. Ты, наверно, видел проект дома
в форме египетской пирамиды? Только на земле - узкая часть.
Высота - сто метров, длина - двести. Этакий парус с одним
лифтом в центре.
– Ну и что же?
– Это Брусничкин.