Бородинское поле
Шрифт:
этой безумной гонке, непременно погибнет, раздавленный
ближними. Две недели Наташа жила в состоянии паники и
страха, и никто ей не мог помочь в беде, никто не мог сказать,
где дочь. Отчаявшаяся мать считала себя виноватой в ее
исчезновении. Корила себя беспощадно, раскаивалась в
грехах, которых не было.
Наконец от Флоры пришло письмо на имя бабушки Нины
Сергеевны. Письмо послано из Швеции и без обратного
адреса, Флора
"Милая бабушка Нина! Ты, наверно, очень-очень
волнуешься за меня? И мама с папой тоже. Волноваться не
надо, со мной ничего не случилось, и мне хорошо. Просто я
ушла из дома, потому что мне там все надоело и все
опротивело. Главное - ложь. Кругом ложь, в школе ложь, дома
ложь, в кино и на телевидении ложь и обман. Целый океан лжи
и несправедливости, зла и алчности, ужасов и крови. Виктор
мне рассказывал про Вьетнам, и я многое поняла. Да, дорогая
бабушка, ты не удивляйся и не спорь - я стала взрослой, и мне
помог стать взрослой Виктор. Я не хочу так жить, как живете
все вы. Я хочу, чтоб была справедливость, чтоб все люди
уважали друг друга, помогали друг другу и жили просто, без
злобы и зависти. И чтоб была правда и любовь.
Теперь у меня есть друзья, мы живем своей колонией
дружно и просто, и мы счастливы, нам хорошо. Мы обрели
настоящую свободу и любовь. Мы презираем роскошь и
богатство и всю лживую мишуру, которую называют культурой и
цивилизацией. Надо жить просто, как жили наши далекие
предки, и тогда не будет ни бедных, ни богатых и не будет войн
ни во Вьетнаме, и нигде-нигде.
Моя добрая, хорошая бабушка Нинна! Передай привет
папе, маме, бабушке Патриции, дедушкам Генри и Оскару, а
также Бену, и особый привет Виктору. Он у нас самый хороший.
Обнимаю тебя и целую крепко. И не надо меня искать. Я
чувствую себя хорошо и свободно. Флора".
Как ни странно, но письмо это обрадовало Нину
Сергеевну: главное, что Флора жива. Ее даже умилило
правописание внучки: эти два "н" в слове "Нина". Нина
Сергеевна, исстрадавшаяся душой за эти месяцы, облегченно
вздохнула. Ей хотелось немедленно поделиться весточкой с
родными и близкими, и Нина Сергеевна бросилась к телефону.
Сначала она позвонила Наташе, и та, заставив ее прочитать
письмо по телефону, сказала, что она сейчас же сообщит Дэну
и они вместе приедут. Потом Нина Сергеевна позвонила в
контору мужу, и Оскар тоже сказал, что он немедленно
выезжает. Надо бы сообщить Виктору и Бену. Но их не было
дома. Виктор обрадуется:
духовник. Наконец, Нина Сергеевна решила позвонить сватам
– ведь бабушка Патриция и дедушка Генри тоже волнуются и
переживают: Флора их единственная внучка. Миссис Патриция,
услыхав сообщение Нины Сергеевны, ахнула, потом
расплакалась и под конец тоже изъявила желание вместе с
мистером Флемингом-старшим приехать к Раймонам, чтоб
собственными глазами увидеть письмо внучки и обсудить
дальнейшие действия.
Слова миссис Патриции о дальнейших действиях
вернули Нину Сергеевну к реальности и заставили теперь уже
трезво посмотреть на положение, в котором находится ее
внучка. "Она у хиппи", - это сказал Раймон, когда Нина
Сергеевна передала ему по телефону содержание письма.
– Хиппи... хиппи...
– с грустью и тревогой повторила Нина
Сергеевна и представила себе этих волосатых, неумытых,
оборванных юношей и девиц.
После возвращения Виктора из Вьетнама, после письма
от Святослава в ней с необыкновенной силой пробудилась
ностальгия, острая, неумолимая и безысходная, щемящая
душу до физической боли. Ей снилась далекая родина, давно
позабытые картины детства. Она не знала, чем заглушить
внезапно открывшуюся ностальгию.
Рядом с ностальгией кровоточила в ней душевная рана -
ее Виктор с его трудной судьбой. Нина Сергеевна понимала,
что вьетнамская война выбросила ее сына из жизненной
колеи, сломала его физически и духовно, возмутила разум и
сознание. Виктор был ее болью.
В последнее время и Бен начал ее беспокоить.
Однажды, убирая его комнату, она нашла брошюру, в которой
прочитала: "Основной принцип постоянной работы сиониста
очень прост: сионист должен быть сионистом на каждом шагу
своей жизни. При всяком крупном или мельчайшем событии в
своей жизни он должен вглядываться и задумываться над тем,
нельзя ли как-нибудь использовать это событие на благо
нашего дела. Ни одна встреча, ни одна прогулка не должны
пропадать даром". Ее настораживали встречи и прогулки Бена
со своими дружками из банды Меира Кохане: она слышала о
поджогах, взрывах и выстрелах. Как вдруг исчезла Флора.
Новая душевная боль и тревога приглушили и затмили тоску
по родине и неустроенность Виктора.
В то самое время, как Нина Сергеевна читала письмо
Флоры, ее сыновья Виктор и Бен сидели на галерке для