Бородинское поле
Шрифт:
– Там все дозволено, никаких ограничений, никаких
авторитетов. Своеобразный анархизм на сексуальной основе.
Неприязнь к общественным институтам и вообще к законности
и порядку, Раскрепощение инстинктов, сексуальная
революция, а на самом деле половая распущенность.
– Применили философию Маркузе на практике, - вставил
Флеминг-старший.
– Его книга "Эрос и цивилизация" нанесла
нашей цивилизации непоправимый вред. Проповедь
к первобытной свободе, а на самом деле, как вы правильно
заметили, своеобразный анархизм.
– Это стало модой времени и, как всякая мода, скоро
пройдет, - успокаивал Перес. - У генерала Митчелла сын
вместе с хиппи уехал в Австралию, - рассказывал Перес с
веселым воодушевлением.
– И ничего не случилось. Кончились
деньги, через год вернулся. Так же и Флора - вернется, никуда
не денется. Голод заставит.
Слово "голод" больно ударило по сердцу Нины
Сергеевны. Она познала весь ужас этого слова в фашистском
плену и уже ненавидела Переса за его невозмутимое
спокойствие и равнодушие к чужому горю.
– То парень, все же мужчина - он сможет за себя
постоять. А девочка, совсем ребенок...
– возразила генералу
Наташа, прикладывая платок к влажным глазам.
– Ничего не значит, - бойко ответил Перес. - У судьи
Тэрнера дочь уходила из дома с хиппи. И возвратилась.
Правда, не одна - подарила судье внука.
"Боже, какой же он безжалостный и тупой, этот Перес!" -
вновь подумала с неприязнью и горечью Нина Сергеевна. Она
представила себе Флору с ребенком неизвестно от кого.
– Я попробую связаться с нашими людьми в Стокгольме, -
сказал Оскар, и мысль его всем понравилась, как самая
разумная и спасительная. В самом деле, нельзя же сидеть
сложа руки, полагаясь на милосердие судьбы. Бездействие ни
к чему хорошему не приведет. Тут и Нина Сергеевна
вспомнила, что у Оскара много влиятельных друзей в Швеции,
и Флеминг-старший вспомнил, что в американском посольстве
в Стокгольме работает сын его хорошего приятеля. Нужно и
через него попытаться отыскать внучку.
– Ясно одно, - подытожил конгрессмен, - кому-то из нас
нужно безотлагательно ехать в Стокгольм.
Он конечно же имел в виду не себя, устремив
настойчивый взгляд на сына, и Дэн правильно понял этот
взгляд, сказал:
– Я сейчас никак не смогу выехать. Может, кто-нибудь из
ребят? Виктор или Бен?..
– Дэн, ты думаешь, что говоришь?
– вмешалась миссис
Патриция, с укором глядя на сына. - Что значит - ты не
можешь? Решается
может, у него важные государственные дела.
– Сейчас самое важное и самое главное - Флора, -
поддержала сватью Нина Сергеевна.
– Да, конечно, я не подумал, - смущенно согласился Дэн.
–
Я поеду.
– Может, вам ехать вместе с Виктором? - подсказала
Наташа.
– Его авторитет и влияние на Флору. .
– Это было в ее
манере - не договаривать фразу.
"Пожалуй, да, пусть едет с Дэном Виктор. Флора его
послушается скорее, чем отца", - подумала Нина Сергеевна.
Ее неприятно задела фраза зятя: мол, я сейчас не смогу ехать
в Швецию, - вызвала нехороший осадок. Она и прежде
замечала эту черту в характере Дэна - равнодушие к людям,
даже к близким. Да разве он один такой! Таково поветрие
времени. Где уж там - возлюби ближнего. А чем Оскар лучше?
Только он не столь откровенен и свое равнодушие, свой эгоизм
умеет скрывать за светскими манерами. Впрочем, таков и
конгрессмен Флеминг, хоть он и слывет либералом-
правдолюбцем.
А Флеминг тем временем сидел словно отрешенный,
углубившись в какие-то свои думы и неразрешимые вопросы.
Потом вдруг произнес, как бы продолжая эти думы, вслух:
– Наше общество неизлечимо больно, и хиппи - один из
очагов болезни. Старый мир безнадежно болен.
Перес резанул по конгрессмену красноречивым
вопросительным взглядом, но Оскар опередил его, сказав:
– А ты не находишь, что больна вся планета? Земля наша
вступила в пору глубокой старости.
– Планета больна! Чем же? - Теперь Перес метнул
строгий взгляд на Оскара.
– Дистрофией, - ответил Оскар. - Она умрет от
истощения. Уже сколько столетий человек сосет ее соки, пьет
ее кровь. И с каждым, годом все интенсивней. Человек
ненасытен. А соки земные не беспредельны. Люди плодятся,
как кролики. Демографический взрыв неизбежен. Он столь же
катастрофичен, как и ядерный взрыв. Следовательно, нужно
ограничить рост населения и одновременно решить вопрос
разумного расходования природных ресурсов.
– А это возможно лишь в мировом масштабе, - продолжил
его мысль Флеминг.
– Правильно, - согласился генерал.
– Но решить такую
проблему может только единое всемирное правительство. Не
какой-то дискуссионный клуб, вроде ООН, а настоящее
правительство, сильная власть. И такое правительство будет.