Бородинское поле
Шрифт:
уединились у возка, вдруг протянул Макарову руку и с маху
обнял его: - Спасибо, Глеб Трофимович. Спасибо и вам,
начальник штаба... Вы с честью выдержали трудный экзамен.
Очень трудный. Я знаю, как вам досталось. Но это только еще
экзамен. Главные бои - впереди. Обстановка остается
напряженной. Генерал Лелюшенко ранен и эвакуирован в тыл.
На правом фланге дивизии и армии противник остановлен. На
левом, вы уже знаете, Воробьев
Артемками. Там немцы отброшены. Центр, как видите,
выстоял. Но к ночи можно ожидать новой атаки. И особенно
здесь, на вашем участке. Вы тут порядком наломали
металлолома, и фашисты наверняка попытаются припомнить
вам это и взять реванш. Я приказал опять заминировать все
подходы, и не только противотанковыми, но и
противопехотными минами. Сейчас, пока тихо, организуйте
отдых бойцов. Я поехал в Артемки.
Полосухин торопился. Октябрьский день короток, дело
шло к вечеру.
От могилы бойцы расходились по своим точкам, а Глеб
повернул к могиле, шагая медленно и задумчиво. Судоплатов
попросил разрешения отлучиться на КП.
– Надо пройти по полю боя, собрать трофеи, документы
убитых, осмотреть танки и транспортеры, - распорядился
Макаров. - Поручите это Думбадзе. Пусть возьмет себе в
помощь Чумаева и Акулова.
Когда Судоплатов ушел и командир с комиссаром
остались вдвоем возле свежей могилы, получилась небольшая
пауза. Нарушил ее вопросом Глеб:
– Вы давно на фронте?
– Первый день, - откровенно признался Брусничкин.
– А до этого где служили?
Такое знакомство не понравилось Брусничкину, оно чем-
то напоминало допрос. Не нравился ему и этот сухой,
холодный тон командира полка.
– До этого я служил в госпитале.
– Вы врач?
– Нет, я историк.
– Мм-да, история, - после некоторой паузы вымолвил
Глеб. В этих словах Брусничкину послышалось что-то
ироническое.
Но он смолчал, и Глеб мысленно упрекнул себя. "К чему
эти колкости при первой встрече? Чем новый комиссар
виноват, что он, Макаров, не может примириться с гибелью
своего друга Гоголева? Должно быть, не по своей вине он
только первый день на фронте. Может статься, что это умный
и храбрый человек. Нет, надо подавить свое дурное
настроение и менять этот неуместный предвзятый тон", -
решил Макаров. Но в эту же минуту заговорил Брусничкин:
– Что ж, Глеб Трофимович, может, соберем людей,
побеседуем, подведем итоги боя?
И опять ощетинился Макаров - предложение
не понравилось ему, показалось неуместным, - ответил:
– Итоги боя мы уже подвели. Вот здесь, у могилы.
– Я имел в виду побеседовать с бойцами и командирами,
познакомиться, сказать несколько теплых слов.
– Сказаны все слова. Вот здесь, перед вашим приездом.
Я думаю, что сейчас самым разумным нашим мероприятием, -
Глеб сделал ударение на слове "мероприятие", - будет отдых -
после боя и перед боем. Люди устали от перенапряжения и
бессонницы. Они хотят спать.
– И опять поймал себя на мысли,
что нехорошо, не так разговаривает с комиссаром. Смягчился:
– Вы небось не обедали? Пойдем на КП. Подкрепитесь с
дороги.
Брусничкину не понравился командир полка. В тоне
Макарова он усмотрел явное недружелюбие. Подумал о
подполковнике: "Солдафон". То ли дело - Борис Всеволодович
Остапов. С тем легко было Леониду Викторовичу работать.
Друг другу не мешали, каждый делал свое дело. А с этим,
пожалуй, не сработаться. Главная сложность заключалась в
том, что в обязанностях комиссара госпиталя и комиссара
полка было не только общее, было и различие, то новое, чего
Брусничкин, человек сугубо штатский, не имеющий военного
образования, не знал. Свое назначение на эту должность он
воспринял без особого энтузиазма. Он рассчитывал, что его
оставят работать в политотделе армии или, на худой конец, в
дивизии. А тут на тебе - комиссар полка, да к тому же еще
артиллерийского.
Придя на командный пункт, Макаров вызвал секретаря
партийного бюро, исполнявшего в эти дни обязанности
комиссара полка, и представил его Брусничкину. Сам же
направился на НП.
Но только он поднялся на курган, как позвонили из штаба
дивизии, сообщили, что к ним выехал новый командующий
пятой армией генерал-майор Говоров. Глеб возвратился на
свой КП. А через несколько минут возле Спасо-Бородинского
монастыря остановился вездеход командарма. Всего
несколько дней прошло с тех пор, как здесь же, на
Бородинском поле, тогда еще командующий артиллерией
фронта, Леонид Александрович Говоров лично ставил задачу
полку Макарова. И вот этот малоразговорчивый, угрюмый и
всегда сосредоточенный генерал-майор артиллерии
прибывает сюда уже в новой должности. Вспомнит ли?
Кажется, много месяцев минуло с их последней встречи, а на