Божественная комедия

Алигьери Данте

₁₁₅

А просто крылья над смолой раскину. Мы спустимся с бугра и станем там; Посмотрим, нашу ль проведешь дружину!»

₁₁₈

Внемли, читатель, новым чудесам: В ту сторону все повернули шеи, И первым тот, кто больше был упрям. [303]

₁₂₁

Наваррец выбрал время, половчее Уперся в землю пятками и вмиг Сигнул и ускользнул от их затеи.

303

Кто

больше был упрям — то есть Собака (ст. 106–108).

₁₂₄

И тотчас в каждом горький стыд возник; Всех больше злился главный заправило; [304] Он прыгнул, крикнув: «Я тебя настиг!»

₁₂₇

Но понапрасну: крыльям трудно было Поспеть за страхом; тот ко дну пошел, И, вскинув грудь, бес кверху взмыл уныло.

304

Главный заправило — то есть Косокрыл (ст. 112–117).

₁₃₀

Так селезень ныряет наукол, Чтобы в воде от сокола укрыться, А тот летит обратно, хмур и зол.

₁₃₃

Старик, все так же продолжая злиться, Летел вослед, желая всей душой, Чтоб плут исчез и повод был схватиться.

₁₃₆

Едва мздоимец скрылся с головой, Он на собрата тотчас двинул ногти, И дьяволы сцепились над смолой.

₁₃₉

Но тот не хуже, чтоб нацелить когти, Был ястреб-перемыт, и их тела Вмиг очутились в раскаленном дегте.

₁₄₂

Их сразу жгучесть пекла разняла; Но вызволиться было невозможно, Настолько прочно влипли их крыла.

₁₄₅

Тут Борода, как все, томясь тревожно, Велел, чтоб четверо, забрав багры, Перелетели ров; все безотложно

₁₄₈

И там и тут спустились на бугры; Они к увязшим протянули крючья, А те уже спеклись внутри коры;

₁₅₁

И мы ушли в разгар их злополучья.

Песнь двадцать третья

_{Круг восьмой — Пятый ров (окончание) — Шестой ров — Лицемеры}

₁

Безмолвны, одиноки и без свиты, Мы шли путем, неведомым для нас, Друг другу вслед, как братья минориты. [305]

₄

Недавний

бой припомянув не раз, Я баснь Эзопа вспомнил поневоле, Про мышь и про лягушку старый сказ. [306]

₇

«Сейчас» и «тотчас» сходствуют не боле, Чем тот и этот случай, если им Уделено вниманье в равной доле.

305

Братья минориты — монахи-францисканцы.

306

Баснь Эзопа — В средневековых сборниках встречалась приписывавшаяся Эзопу басня о том, как лягушка, привязав к себе ниткой доверчивую мышь, нырнула с нею в воду. Когда захлебнувшаяся мышь всплыла на поверхность, пролетавший коршун схватил ее, а вместе с ней и привязанную лягушку, и съел обеих.

₁₀

И так как мысль дает исток другим, Одно другим сменилось размышленье, И страх мой стал вдвойне неодолим.

₁₃

Я думал так: «Им это посрамленье Пришло от нас; столь тяжкий претерпев Ущерб и срам, они затеют мщенье.

₁₆

Когда на злобный нрав накручен гнев, Они на нас жесточе ополчатся, Чем пес на зайца разверзает зев».

₁₉

Я чуял — волосы на мне дыбятся От жути, и, остановясь, затих; Потом сказал: «Они за нами мчатся;

₂₂

Учитель, спрячь скорее нас двоих; Мне страшно Загребал; они предстали Во мне так ясно, что я слышу их».

₂₅

«Будь я стеклом свинцовым, [307] я б едва ли, — Сказал он, — отразил твой внешний лик Быстрей, чем восприял твои печали.

307

Стеклом свинцовым — то есть зеркалом.

₂₈

Твой помысел в мои помысел проник, Ему лицом и поступью подобный, И я их свел к решенью в тот же миг.

₃₁

И если справа склон горы удобный, Чтоб нам спуститься в следующий ров, То нас они настигнуть не способны».

₃₄

Он не успел домолвить этих слов, Как я увидел: быстры и крылаты, Они уж близко и спешат на лов.

₃₇

В единый миг меня схватил вожатый, Как мать, на шум проснувшись вдруг и дом Увидя буйным пламенем объятый,

₄₀

Хватает сына и бежит бегом, Рубашки не накинув, помышляя Не о себе, а лишь о нем одном, —

₄₃

И тотчас вниз с обрывистого края Скользнул спиной на каменистый скат, Которым щель окаймлена шестая.