Божественная комедия, Алигьери Данте

Божественная комедия

на обложку

Алигьери Данте

Шрифт:

106

«Ты думал — мы, как прежде, — молвил он, — За средоточьем, там, где я вцепился В руно червя, которым мир пронзен?

109

Спускаясь вниз, ты там и находился; Но я в той точке сделал поворот, Где гнет всех грузов отовсюду слился;

112

И над тобой теперь небесный свод, Обратный своду, что взнесен навеки Над сушей и под сенью чьих высот

115

Угасла жизнь в безгрешном Человеке; [527] Тебя держащий каменный настил Есть малый круг, обратный лик Джудекки.

118

Тут — день встает, там — вечер наступил; А

этот вот, чья лестница мохната, Все так же воткнут, как и прежде был.

121

Сюда с небес вонзился он когда-то; Земля, что раньше наверху цвела, Застлалась морем, ужасом объята,

527

Смысл: «И над тобой теперь южный небосвод, осеняющий безлюдное море, посредине которого возвышается остров Чистилища, и противоположный северному небосводу, осеняющему обитаемую сушу, посредине которой стоит Иерусалим, где угасла жизнь в безгрешном Человеке, то есть в Христе».

124

И в наше полушарье перешла; И здесь, быть может, вверх горой скакнула, И он остался в пустоте дупла». [528]

127

Там место есть, вдали от Вельзевула, Насколько стены склепа вдаль ведут; Оно приметно только из-за гула

130

Ручья, который вытекает тут, Пробившись через камень, им точимый; Он вьется сверху, и наклон не крут.

528

Сюда с небес вонзился он когда-то… — Данте вполне самостоятельно перерабатывает и дополняет библейский миф о падении Люцифера. Этой мистической катастрофой он объясняет ту архитектонику преисподней и горы Чистилища, которая лежит в основе его поэмы. По мнению Данте, Люцифер, свергнутый с небес, вонзился в южное полушарие Земли и застрял в ее центре, средоточии вселенной. Земля, то есть суша, прежде выступавшая на поверхности южного полушария, застлалась морем, в ужасе уклоняясь от соприкосновения с Люцифером, скрылась под водой и выступила из волн в нашем, северном полушарии. Быть может, продолжает Вергилий, здесь, где теперь имеются пещера и ведущий от нее «незримый путь» (ст. 133) к земной поверхности, земля, отшатнувшись от Сатаны, скакнула вверх, образовав гору Чистилища, приходящуюся как раз над его ступнями, и он остался в пустоте дупла. Тогда же в северном полушарии, вокруг головы Люцифера, расступившаяся земля образовала воронкообразную пропасть Ада.

133

Мой вождь и я на этот путь незримый Ступили, чтоб вернуться в ясный свет, И двигались все вверх, неутомимы,

136

Он — впереди, а я ему вослед, Пока моих очей не озарила Краса небес в зияющий просвет; [529]

139

529

Там место есть… — В глубине пещеры, окружающей Вельзевула (одно из имен Люцифера), есть место, где вытекает ручей, вдоль которого, следуя путем незримым, то есть в полной тьме, поэты начинают восхождение к поверхности южного полушария. По-видимому, этот ручей уносит в преисподнюю воды Леты, стекающие сюда с вершины Чистилища.

И здесь мы вышли вновь узреть светила. [530]

Чистилище

Песнь первая

Выход из Ада к подножию горы Чистилища

Для лучших вод подъемля парус ныне, Мой гений вновь стремит свою ладью, Блуждавшую в столь яростной пучине,

530

Словом «светила» (stelle — звезды) заканчивается каждая из трех кантик «Божественной Комедии».

И я второе царство [531] воспою, Где души обретают очищенье И к вечному восходят бытию.

Пусть мертвое воскреснет песнопенье, [532] Святые Музы, — я взываю к вам; Пусть Каллиопа, мне в сопровожденье,

Поднявшись вновь, ударит по струнам, Как

встарь, когда Сорок сразила лира И нанесла им беспощадный срам. [533]

531

Второе царство — то есть Чистилище. Данте изображает его в виде огромной горы, возвышающейся в южном полушарии посреди Океана. Она имеет вид усеченного конуса. Береговая полоса и нижняя часть горы образуют Предчистилище, а верхняя опоясана семью уступами (семью кругами собственно Чистилища). На плоской вершине горы Данте помещает пустынный лес Земного Рая.

532

Мертвое… песнопенье — потому что описывало область вечной смерти — Ад.

533

Пусть Каллиопа… — Девять дочерей фесалийского царя Пиера, Пиериды, дерзнули состязаться с музами в искусстве песнопения, но были посрамлены и превращены в сорóк. На стороне муз выступала Каллиопа, муза эпической поэзии, старшая из девяти муз (Метам., V, 294–678).

Отрадный цвет восточного сапфира, Накопленный в воздушной вышине, Прозрачной вплоть до первой тверди мира,

Опять мне очи упоил вполне, Чуть я расстался с темью без рассвета, Глаза и грудь отяготившей мне.

Маяк любви, прекрасная планета, Зажгла восток улыбкою лучей, И ближних Рыб затмила ясность эта. [534]

534

Маяк любви, прекрасная планета — то есть Венера, затмевающая своей яркостью созвездие Рыб, в котором она находилась.

Я вправо, к остью, [535] поднял взгляд очей, И он пленился четырьмя звездами, Чей отсвет первых озарял людей. [536]

Казалось, твердь ликует их огнями; О северная сирая страна, Где их сверканье не горит над нами! [537]

535

К остью — то есть к небесному полюсу, в данном случае южному.

536

Первых озарял людей — то есть Адама и Еву, обитавших в Земном Раю.

537

Четыре звезды (Ч., VIII, 91–92; XXXI. 106) символизируют четыре «основные» («естественные») добродетели древнего мира (мудрость, справедливость, мужество и умеренность).

Покинув оком эти пламена, Я обратился к остью полуночи, [538] Где Колесница [539] не была видна;

И некий старец [540] мне предстал пред очи, Исполненный почтенности такой, Какой для сына полон облик отчий.

538

К остью полуночи — в сторону Северного небесного полюса.

539

Колесница — Большая Медведица, скрытая за горизонтом.

540

Некий старец — Катон Младший Утический (95–46 гг. до н. э.), государственный деятель последних времен Римской республики, который, не пожелав пережить ее крушение, покончил с собой (в городе Утике — см. ст. 74). Данте делает его стражем Чистилища, на вершине которого, по мысли поэта, дух обретает свободу (Ч., XXVII, 140–142).

Цвет бороды был исчерна-седой, И ей волна волос уподоблялась, Ложась на грудь раздвоенной грядой.

Его лицо так ярко украшалось Священным светом четырех светил, Что это блещет солнце — мне казалось.