Поэт заметил, как меня потрясНежданный вид, что колесница светаЗагородила Аквилон [582] от нас.
61
«Будь Диоскуры, — молвил он на это, —В соседстве с зеркалом, светящим так,Что все кругом в его лучи одето,
64
Ты видел бы, что рдяный ЗодиакЕще тесней вблизи Медведиц кружит,Пока он держит свой старинный шаг. [583]
582
Аквилон —
северный ветер. Здесь в смысле: север.
583
Смысл: «Если бы солнце (зеркало) было сейчас в созвездии Близнецов (Диоскуров), ты видел бы, что «рдеющая» часть зодиака (та, где находится солнце) вращается еще ближе к Северному полюсу (к созвездиям Медведиц), если только солнце не изменит своего вековечного пути». Другими словами: «В июне ты видел бы солнце еще ниже над горизонтом в северном направлении».
67
Причину же твой разум обнаружит,Когда себе представит, что Сион [584]Горе, где мы, противоточьем служит;
70
И там, и здесь — отдельный небосклон,Но горизонт один; и та дорога,Где несчастливый правил Фаэтон, [585]
73
Должна лежать вдоль звездного чертогаЗдесь — с этой стороны, а там — с другой,Когда ты в этом разберешься строго».
584
Сион — то есть Иерусалим (см. прим. Ч., II, 1–3).
585
Дорога, где несчастливый правил Фаэтон — зодиак (см. прим. А., XVII, 106–108).
76
«Впервые, — я сказал, — учитель мой,Я вижу с ясностью столь совершеннойКазавшееся мне покрытым тьмой, —
79
Что средний круг вращателя вселенной, [586]Или экватор, как его зовут,Между зимой и солнцем неизменный,
82
По сказанной причине виден тутК полночи, а еврейскому народуБыл виден к югу. Но, когда не в труд,
586
Вращатель вселенной — девятое небо, или Перводвигатель (Р., XVIII–XXIX).
85
Поведай, сколько нам осталось ходу;Так высока скалистая стена,Что выше зренья всходит к небосводу».
88
И он: «Гора так мудро сложена,Что поначалу подыматься трудно;Чем дальше вверх, тем мягче крутизна.
91
Поэтому, когда легко и чудноТвои шаги начнут тебя нести,Как по теченью нас уносит судно,
94
Тогда ты будешь у конца пути.Там схлынут и усталость, и забота.Вот все, о чем я властен речь вести».
97
Чуть он умолк, вблизи промолвил кто-то:«Пока дойдешь, не раз, да и не два,Почувствуешь, что и присесть охота».
100
Мы,
обернувшись на его слова,Увидели левей валун огромный,Который не заметили сперва.
103
Мы подошли; за ним в тени укромнойРасположились люди; [587] вид их был,Как у людей, объятых ленью томной.
106
Один сидел как бы совсем без сил:Руками он обвил свои колениИ голову меж ними уронил.
109
587
Расположились люди — Это нерадивые, до смертного часа медлившие покаянием.
И я сказал при виде этой тени:«Мой милый господин, он так ленив,Как могут быть родные братья лени».
112
Он обернулся и, глаза скосив,Поверх бедра взглянул на нас устало;Потом сказал: «Лезь, если так ретив!»
115
Тут я узнал его; хотя дышалаЕще с трудом взволнованная грудь,Мне это подойти не помешало.
118
Тогда он поднял голову чуть-чуть,Сказав: «Ты разобрал, как мир устроен,Что солнце влево может повернуть?»
121
Поистине улыбки был достоинЕго ленивый вид и вялый слог.Я начал так: «Белаква, [588] я спокоен
124
За твой удел; но что тебе за прокСидеть вот тут? Ты ждешь еще народаИль просто впал в обычный свой порок?»
588
Белаква — флорентиец, выделывавший грифы к лютням и гитарам. Данте с ним дружил и любил послушать его игру.
127
И он мне: «Брат, что толку от похода?Меня не пустит к мытарствам сейчасГосподня птица, что сидит у входа,
130
Пока вокруг меня не меньше раз,Чем в жизни, эта твердь свой круг опишет,Затем что поздний вздох мне душу спас;
133
И лишь сердца, где милость божья дышит,Могли бы мне молитвами помочь.В других — что пользы? Небо их не слышит».
136
А между тем мой спутник, идя прочь,Звал сверху: «Где ты? Солнце уж высокоИ тронуло меридиан, а ночь
Второй уступ Предчистилища — Нерадивые, умершие насильственною смертью
589
На горе Чистилища сейчас полдень, а над противоположным ей северным полушарием простерлась ночь, от устья Ганга, на востоке, до западного берега суши — до Моррокко (Марокко) (см. прим. Ч., II, 4–6).