Бриллиантовое ожерелье
Шрифт:
Люси Моррисъ во вс?хъ отношеніяхъ была сокровищемъ. У нея было пріятное личико, вызывавшее симпатію, св?тилось-ли оно радостію или омрачалось горемъ. Ея глаза блест?ли почти магнетическимъ блескомъ, который заставлялъ ея собес?дника, если она смотр?ла на него, хотя на одинъ моментъ, но непрем?нно соглашаться съ нею и чувствовать, что его связываетъ съ нею общность интересовъ. Натянутый, апатичный, недалекій и осторожный лордъ Фаунъ тотчасъ-же почувствовалъ на себ? силу взгляда Люси и сразу подчинился ей. Еще бол?е сына осторожная леди Фаунъ давно уже сознала, что она не можетъ представить себ?, что должно наступить время, когда ей придется на всегда разлучиться съ Люси Моррисъ. Н?тъ, Люси непрем?нно должна поступить гувернанткой къ маленькимъ Гиттевеямъ, мать которыхъ жила въ Варвикъ-Сквер?, а отецъ занималъ должность предс?датели сов?та аппеляціоннаго суда по гражданскомъ д?ламъ. Гиттевеи
Люси была маленькаго роста и про нее нельзя было, какъ про леди Эстасъ, сказать, что она красавица, но она была миловидна и эта миловидность еще бол?е увеличивалась одной особенностью: въ глазахъ ея постоянно была н?жная влажность и, когда Люси оживлялась, въ углахъ ея глазъ всегда сверкала брилліантовая слезинка. Ея св?тло-каштановые волосы были мягки, шелковисты и красивы, но въ нихъ не было ничего поразительно-красиваго. Ея ротъ былъ н?сколько великъ, но способенъ къ выразительности. У нея былъ низкій и широкій лобъ съ выдающимися висками, на которые она им?ла привычку класть свои маленькіе пальцы, когда сид?ла спокойно и внимательно слушала кого-нибудь. Она ум?ла слушать и была одной изъ самыхъ лучшихъ слушательницъ. Если она зам?чала, что ея собес?дникъ затрудняется продолжать свою р?чь, она всегда сп?шила двумя, тремя словами помочь ему и снова внимательно слушала. Есть слушатели, ясно показывающіе своей манерой слушать, что они слушаютъ по обязанности, а не. потому, что ихъ интересуетъ предметъ р?чи. Люси Моррисъ была не такова. Она всегда вслушивалась въ р?чь своего собес?дника и тотчасъ-же усвоивала себ? ея сущность. Въ то время на очереди было разр?шеніе вопроса: что лучше -- выплатить-ли мигабскому саабу тридцать милліоновъ рупій и возвести его на престолъ или-же заключить его въ тюрьму на всю жизнь. Въ Великобританіи вообще мало интересовались этимъ вопросомъ, но Люси р?шительно осилила его и даже ввела въ затрудненіе лорда Фауна, уб?дивъ его вступиться за обиженнаго принца и т?мъ стать въ противор?чіе съ своимъ начальникомъ.
Что еще можно сказать интереснаго для читателя о лиц? и вообще наружности Люси Моррисъ? Когда она улыбалась, на ея щекахъ появлялись очень хорошенькія маленькія ямочки. Когда-же она см?ялась, то вм?ст? см?ялся и ея маленькій неправильный носъ. Ея руки и ноги были очень худы и длинны и далеко не такъ красивы, какъ руки и ноги ея друга леди Эстасъ. Люси Моррисъ была маленькое, худенькое, живое, граціозное существо, которое нельзя было вид?ть, не желая им?ть его постоянно подл? себя. Она была не своекорыстна, но ум?ла ц?нить свою личность. Она твердо р?шилась быть ч?мъ-нибудь въ обществ?,-- не то, чтобы выйти замужъ за какого-нибудь лорда или богача, или блест?ть своей красотой и остроуміемъ,-- н?тъ, она р?шалась им?ть ц?ль въ жизни и быть полезной. Она была въ высшей степени скромна, не стремилась выдаваться ч?мъ-нибудь; поэтому ей не приходилось никогда стушевываться; но она никому-бы не позволила наступить себ? на ноги и считала себя равной вс?мъ. Все, что она им?ла, начиная съ стараго шелковаго платья, купленнаго на заработанныя ею деньги, до ума, дарованнаго ей природою, было ея собственностью. Титулъ лорда Фауна принадлежалъ ему, званіе леди Фаунъ было ея собственностью;-- Люси не желала ничего чужого, но твердо р?шилась отстаивать свое. Люси мало думала о выгодахъ и невыгодахъ своего настоящаго положенія. Въ ней вовсе не было женскаго тщеславія. Но Люси Моррисъ бол?е всего стремилась принести пользу, она была д?ятельна и энергична, когда сл?довало понудить кого-нибудь на хорошее д?ло; она старалась возбудить къ себ? дов?ріе, сочувствіе, искала поддержки; но д?йствовала не ради какого-нибудь личнаго, мелко-эгоистическаго интереса, а для достиженія той ц?ли, какую она им?ла въ виду.
Остается сказать про Люси, что она, какъ признавалась самой себ?, навсегда отдала свое сердце Франку Грейстоку. Но она созналась себ? также, что изъ этого ничего не выйдетъ. Франкъ становился зам?тнымъ челов?комъ, но у него было мало денегъ, и едва-ли онъ былъ-бы въ состояніи жениться на гувернантк?. Къ тому-же онъ ни разу не сказалъ ей, что любитъ ее. Правда, онъ за?зжалъ раза два, три въ Фаунъ-Кортъ, но, можетъ быть, только потому, что между Фаунами и Грейстоками существовало давнишнее знакомство, и никому не было причины досадовать на его визиты? Леди Фаунъ не досадовала, она сказала только одно слово. А слово, сказанное во время, всегда бываетъ кстати. Люси не обид?лась на это слово, насколько оно касалось собственно ея; но когда она размыслила, что, в?роятно, что-нибудь было сказано и м-ру Грейстоку -- иначе зач?мъ ему было прекращать свои пос?щенія,--
Сама она смотр?ла на свою страсть, какъ смотритъ здоровый челов?къ на потерю руки или ноги. Конечно, такая потеря, д?лающая кал?кой на всю жизнь, составляетъ большое несчастіе, которое приходится оплакивать. Но съ потерей ноги еще не все погибло. Челов?къ съ деревянной ногой можетъ быть д?ятельнымъ, можетъ приносить пользу, можетъ пользоваться многими наслажденіями, доступными людямъ. У него остались глаза, уши и умъ. Онъ не умретъ отъ потери ноги. Такъ было и съ Люси Моррисъ. Она продолжала жить д?ятельной жизнію. Глаза, уши и умъ остались при ней.
Хладнокровно и безпристрастно взв?шивая свое положеніе, Люся пришла въ выводу, что счастливая любовь едва-ли можетъ выпасть ей на долю. Она соглашалась, что леди Фаунъ, пожалуй, была права и гувернантка почти не можетъ ожидать взаимной любви. Она отдала свое сердце, но при существующихъ въ обществ? понятіяхъ, ей трудно разсчитывать на взаимность. Вс? эти мысли пришли ей въ голову въ сумерки одного скучнаго мрачнаго дня. Она думала объ этомъ, не развлекаясь нич?мъ постороннимъ, и была выведена изъ задумчивости лордомъ Фауномъ, предлагавшимъ ей для прочтенія огромный печатный листъ, гд? пом?щены были многіе интересные документы, касающіеся д?ла сааба. Люси принялась за чтеніе этой суши, и, читая ее, невольно подумала, что Франкъ Грейстокъ могъ-бы превосходно защитить инд?йскаго принца, если-бы ему было поручено сказать защитительную р?чь.
Наступилъ май и прошло уже бол?е шести м?сяцевъ съ того дня, какъ Франкъ въ посл?дній разъ былъ въ Фаун-Корт?. Въ семейств? Фауновъ о немъ совс?мъ не упоминали и Люси ни отъ кого не слыхала даже его имени. Но однажды въ Фаун-Кортъ завернула леди Эстасъ, какъ всегда, на своихъ пони, но на этотъ разъ и съ своей новой компаньонкой, миссъ Мэкнельти. Пока леди Фаунъ благосклонно разговаривала съ миссъ Мэкнельти, Лиззи удалилась въ уголокъ съ своимъ дорогимъ старымъ другомъ Люси. О, какъ отрадно было вид?ть, что такая богатая и фешенебльная барыня, какъ леди Эстасъ, удостоиваетъ своею дружбою б?дную гувернантку!-- Въ виду такого поразительнаго факта, почитатели Лиззи умилялись отъ восторга.
– - Вид?ла вы Франка въ посл?днее время? спросила леди Эстасъ, говоря, конечно, о своемъ кузен?, адвокат?.
– - Я его давно не вид?ла, отв?тила Люси съ самой веселой улыбкой.
– - Какой-же онъ, однако, фальшивый рыцарь, сказала леди Эстасъ шепотомъ.
– - Сколько я знаю м-ра Грейстока, возразила Люси,-- онъ вовсе не склоненъ къ какимъ-бы то ни было рыцарскимъ замашкамъ. Я полагаю, теперь вс? мысли его заняты парламентскими дебатами.
– - Пустяки, моя дорогая, какъ-будто я ничего не знаю. Я ув?рена, что въ этомъ д?л? зам?шалась эта старая кошка, леди Фаунъ.
– - Фи! Лиззи, что за охота вамъ в?чно злословить. Леди Фаунъ вовсе не старая вошка и пожалуйста не называйте ее такъ при мн?. Я не понимаю, какъ можно, давая ей такую кличку, продолжать вести съ нею знакомство. Леди Фаунъ ни во что не вм?шивалась, она только высказала свое мн?ніе.
– - Значитъ, она вм?шалась, сказала Лиззи, вставая и пошла на встр?чу старой кошк?.
ГЛАВА IV.
Франкъ Грейстокъ.
Франкъ Грейстокъ, адвокатъ, былъ единственный сынъ декана въ Бобсборо. У декана было н?сколько дочерей;-- правда, не такъ много, какъ у леди Фаунъ,-- у него было всего три дочери, но онъ также былъ далеко не богатый челов?къ. Вс?мъ изв?стно, что если деканъ не им?етъ своего состоянія и если ему не удалось получить дургэмскій приходъ,-- этотъ счастливый билетъ въ лоттере? декановъ,-- онъ не можетъ быть богатымъ. Деканъ въ Бобсборо пользовался квартирой и 1,500 фунтовъ дохода. Подъ квартиру ему отводился ц?лый огромный домъ, живописно, расположенный, но лежащій вдали отъ центра и очень неудобный. Своего состоянія Грейстоки не им?ли. Въ этой фамиліи мужчины постоянно стремились сд?латься адмиралами или деканами, а женщины всегда были ув?рены, что найдутъ себ? мужей и, д?йствительно, выходили замужъ. Но Грейстоки всегда жили хорошо и водили знакомство съ богатыми людьми. Однакожъ денегъ у нихъ никогда не водилось. За то Эстасы всегда им?ли деньги и епископъ въ Бобсборо былъ богатъ. Деканъ былъ непохожъ на своего брата адмирала, который никогда не платилъ своихъ долговъ. Деканъ платилъ ихъ, но прижимисто, и у него также, какъ и у вс?хъ Грейстоковъ, всегда оказывался недостатокъ въ деньгахъ. При такихъ обстоятельствахъ Франкъ Грейстокъ, конечно, долженъ былъ рано начать заработывать свой хл?бъ.