Бросок Венеры
Шрифт:
– Да.
– А если бы она сообщила тебе обратное? Если бы те вещи, которые Дион с ней проделывал, были так дурны, как ты опасаешься – или даже ещё хуже? Папа, я знаю, какие чувства вызывает у тебя Дион. Это касается и подробностей его гибели, и того, что перед смертью он просил тебя о помощи. Но я знаю и твоё отношение к людям, которые подобным образом обходятся с рабами.
– Возможно, Копоний наклепал на Диона, - заметил я.
– Это вряд ли. Судя по твоему рассказу, Копоний рассказывал о сексуальных привычках Диона крайне неохотно. И был при этом
– Рабы обожают сплетни, как и их хозяева, - я покачал головой. – Если я и изменю своё мнение о Дионе, то, во всяком случае, не буду при этом основываться на слухах.
– Но рассказ самой девушки не был бы простой сплетней.
– По-твоему, я хочу отыскать эту девушку единственно затем, чтобы сохранить неосквернённой свою память о Дионе?
– А это не так, папа? – во взгляде Экона светилось такое сочувствие, что я разом утратил уверенность в себе.
– Отчасти да. Но это не единственная причина. Есть ещё кое-что – но время сказать об этом ещё не пришло.
– Ещё один знак от направляющей тебя Кибелы?
– Не шути с такими вещами. Я чувствую, что эта Зотика что-то знает – или что-то сделала…
– Или что-то сделали с ней, - прошептал Экон.
– Экон, ты сказал, что я всегда могу обратиться к тебе за помощью. Вот какая помощь мне нужна: найди этого работорговца на улице Серповщиков. Узнай, что случилось с Зотикой.
– Папа, ты уверен, что хочешь именно этого? По-моему, я бы с большим успехом потратил время на поиски кухонных рабов Лукцея. И лучше приступить к этому без промедления. Путь до Пицена займёт минимум день, ещё день на обратную дорогу, да вдобавок время, которое я проведу там. А до суда осталось только четыре дня.
– Нет, сперва разузнай о девушке. Приступить можешь уже сегодня. А ехать в Пицен сегодня в любом случае уже поздно.
Экон пожал плечами.
– Как скажешь, папа. Я найду для тебя Зотику. По крайней мере, если её рассказ окажется по-настоящему шокирующим, я избавлю себя от поездки в Пицен.
– Что ты имеешь в виду?
– А вот что… - начал Экон, но его тут же прервали.
– Если Дион был таким плохим человеком, почему ты так хочешь найти его убийцу?
– Диана! – я обернулся и увидел свою дочь, стоящую в дверях.
– Разве я не могу побыть с тобой, папа? – она подошла и взяла меня за руку. Её длинные чёрные волосы поблёскивали на солнце. – Мама с Мененией там говорят о близнецах, а сами близнецы тянут меня за волосы и кричат мне в уши. Это просто маленькие чудовища! Можно, я побуду с тобой и Эконом?
– Диана, почему ты так сказала?
– Потому что они и в самом деле монстры. Титания – гарпия, а Тит – циклоп!
– Нет, почему ты так сказала о Дионе? Разве кто-то говорил, что он был дурным человеком?
Диана уставилась на меня честными глазами.
– Думаю, кое-кто подслушивал наш разговор, причём долгое время, - выдвинул догадку Экон.
– Я не подслушивала!
– Подслушивать нехорошо, Диана, особенно
– Но я же говорю – я не подслушивала! – Диана отстранилась и одарила меня взглядом Медузы.
– К тому, же папа, разве вы с Эконом зарабатываете на жизнь не подслушиванием? Разве можно наказывать меня за то же самое, даже если бы я это делала? А я не делала.
– Но отец есть отец, и его нужно уважать, - наставительно заметил Экон.
– А меня в этом доме никто не уважает, - отозвалась Диана. – Каждый раз, когда сюда приводят этих чудовищ, на меня обращают не больше внимания, чем на булыжник, - и она, развернувшись, вышла из комнаты.
– Вот, значит, каково это – иметь в доме тринадцатилетнюю дочь, - сказал Экон.
– Погоди, и тебя это ожидает, - вздохнул я.
– Может быть, ты и в самом деле не уделяешь Диане достаточно внимания.
– Может быть. Но с ней всё труднее и труднее.
– Помнишь, и с Метоном было то же самое.
– Но не в таком раннем возрасте, да и было это по-другому. И его я сумел понять – другой вопрос, понравилось ли мне то, что я понял. А вот Диану я совершенно не понимаю. Она единственная из вас происходит от меня по крови – но иногда мне кажется, что она дочь Бетесды, и больше ничья.
– На самом деле, папа, она походит на тебя куда сильнее, чем ты думаешь.
– Наверняка ты прав. – Я попытался вернуть свои мысли к предмету нашего разговора, но внимание отвлекал аромат жасмина, витавший в тёплом воздухе. Диана недавно начала пользоваться теми же благовониями, которыми Бетесда умащала свои волосы – так же, как иногда она надевала украшения матери. Закрыв глаза, я вдыхал аромат, который мог исходить от любой из них. Диана начала так походить на свою мать…
Звук покашливания вернул меня к действительности. Я открыл глаза, и тут же сощурился от яркого солнца.
– Что случилось, Бельбон?
– Гость, хозяин. Тот маленький галлус снова пришёл. Говорит, ты должен немедленно отправиться с ним.
– Отправиться с ним? – я снова закрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам. Мои ноги ныли – слишком много пришлось сегодня ходить. От тепла меня клонило в сон.
– Да, и немедленно! – послышался знакомый голос. Открыв глаза, я увидел, что Тригонион проталкивается в атриум из-за спины Бельбона. Его серебряные браслеты бренчали и сверкали на солнце, красно-жёлтое одеяние выглядело великолепно. Экон в удивлении приподнял брови. Бельбон раздражённо топнул ногой.
– Ты нужен Клодии, - сказал Тригонион. – И прямо сейчас. Это вопрос жизни и смерти.
– Так-таки жизни и смерти? – не поверил я.
– А ещё – яда! – бросил жрец. – Это чудовище собирается отравить её!
– Кто кого собирается отравить?
– Целий – Клодию!
– Тригонион, о чём ты?
– Ты должен отправляться без промедления. У входа ждут носилки.
Я поднялся на свои усталые ноги.
– Папа, мне пойти с тобой? – спросил Экон. Я покачал головой:
– Нет, я бы предпочёл, чтобы ты занялся поисками Зотики.