Бустан (Плодовый сад)
Шрифт:
Видал ты окруженного кулана?
В ущелье не уйдет он от аркана.
И сколько силы ни дано тебе,
Но вызова ты не бросай судьбе.
В пристрастье к миру, друг, не будь беспечен,
Ведь даже звездный свод над ним не вечен.
Вчера — ушло, а завтра — нам темно.
Считай, что жизнь — мгновение одно.
* * *
Джам потерял жену.
Шелками. В горе безутешен был он.
И вот взошел он, долго быв без сна,
На башню, где покоилась она.
На теле шелк истлевший увидал он,
Задумался и сам себе сказал он:
«Я шелк блестящий снять с червя велел,
И червь могильный шелк блестящий съел».
Нет, кипариса здесь не вырастало,
Который с корнем смерть не вырывала.
Юсуфу лик прекрасный жизнь дала,
Но смерть его из жизни унесла.
Два бейта, что я слышал у мутриба,
Как на углях, мне печень сжечь могли бы:
«И мы уйдем навеки! И без нас
Цветение наступит сотни раз!
И сто раз взойдут над нами...
А мы — мы глиной будем, кирпичами!»
* * *
Отшельнику, что богу поклонялся,
Однажды слиток золотой достался.
Был ум его богатством помрачен
И помыслами грешными смущен.
Всю ночь не спал он, жадностью объятый...
Он думал: «Заживу теперь богато!
Довольно унижения сносить
И подаянья по миру просить.
Дворец построю мраморный; а крышу
На балках бальзамических возвышу.
В одном покое будет зимний сад,
Другой покой — для пира и услад.
Во что одет я? Рвань! Одни заплаты!
Я облачусь в парчовые халаты.
Не буду пищу сам себе варить,
Мне слуги будут яства подносить.
На чем я сплю? Солома, войлок рваный;
В постели буду спать благоуханной».
Так о роскошной жизни он мечтал,
И мозг его от помыслов пылал.
Мир и духовный свой покой забыл он,
И совершить намаз святой забыл он.
Мечтаньями своими опьянен,
В пустыню утром устремился он;
И увидал, войдя в мазар старинный:
Кирпичник месит чан могильной глины.
Куском ли золота себя обманешь,
Когда и сам ты завтра глиной станешь?
Пусть ты проглотишь алчно свой кусок,
Второй
Что с кирпичом златым ты делать будешь?
Ведь им поток Джейхуна не запрудишь!
Ты о богатстве бренном возмечтал,
А сам богатство духа растоптал.
Ослеп ты сердцем к вещей укоризне...
Страсть, как самум, сожгла посевы жизни.
Сурьму беспечности с ресниц отмой! —
Прах будет завтра для тебя сурьмой».
РАССКАЗ
Два мужа меж собою враждовали,
Дай волю им — друг друга б разорвали.
Друг друга обходили стороной —
Да так, что стал им тесен круг земной.
И смерть на одного из них наслала
Свои войска; его твердыня пала.
Возликовал другой; решил потом
Гробницу вражью посетить тайком.
Вход в мавзолей замазан... Что печальней,
Чем вид последней сей опочивальни?..
Злорадно улыбаясь, подошел
Живой к могиле, надписи прочел.
Сказал: «Вот он — пятой судьбы раздавлен!
Ну, наконец я от него избавлен.
Я пережил его и рад вполне.
Умру — пускай не плачут обо мне».
И наклонясь над дверцей гробовою,
Сорвал он доску дерзкою рукою.
Увидел череп в золотом венце,
Песок в орбитах глаз и на лице.
Увидел руки, словно в путах плена,
И тело под парчой — добычей тлена.
Гробницу, как владения свои
Заполнив, кишели муравьи.
Стан, что могучим кипарисом мнился,
В трухлявую гнилушку превратился.
Распались кисти мощных рук его,
От прежнего не стало ничего.
И к мертвому исполнясь состраданьем,
Живой гробницу огласил рыданьем.
Раскаявшись, он мастера позвал
И на могильном камне начертал:
«Не радуйся тому, что враг скончался,
И ты ведь не навечно жить остался».
Узнав об этом, живший близ мудрец
Взмолился: «О всевидящий творец!
Ты смилостивишься над грешным сим,
Коль даже враг его рыдал над ним!»
Мы все исчезнем — бренные созданья...
И злым сердцам не чуждо состраданье.
Будь милостив ко мне, Источник Сил,
Увидя, что и враг меня простил!