Были два друга
Шрифт:
– Прошу вас, не надо.
– Почему?
– Очень прошу вас.
– Смотрите, какой чудесный вечер и луна. Разве это не располагает к поэзии?
– спросила она с оттенком иронии. Для меня она всегда была загадкой, а сейчас и подавно.
Я.посмотрел на большую холодную луну, и она мне показалась несмешливой.
– Нет, не располагает, - буркнул я. Надя вздохнула.
– Очень жаль.
Я думал, как мне выпутаться из этой глупой истории со стихами. Лучше всего было отрицать свое авторство, мол, знать не
– Вы все время говорите о стихах. Не пишете ли вы сами стихи?
– спросил я, притворясь, что ничего не знаю.
Надя пристально посмотрела мне в глаза. Я подумал, что мне удалось ввести ее в заблуждение, и у меня отлегло на душе.
– Сама я стихов не пишу. Но недавно по почте получила целую тетрадь стихов. Автор счел нужным скрыть свое имя, - сказала, она, не отрывая глаз от моего лица. В ее зрачках сверкали искорки безобидного лукавства.
– Видно, стихи настолько глупы, что автор решил не открывать своего имени.
– Нет, стихи чудесные! Для меня это дорогой подарок. Мне никто еще не писал стихов,- оживленно проговорила Надя и улыбнулась мне так, что у меня снова появились проблески надежды.
– Это интересно, - сказала я, все еще притворяясь.
– Не только интересно, но и необычно. И знаете, я получила стихи накануне дня своего рождения. Я хочу пригласить автора на семейный вечер…
– Но вы говорите, что не знаете, кто автор?
– Вы автор! Не отпирайтесь. Некоторые из стихов вы мне читали зимой, помните, на поляне?
– Надя…
– Я никогда не поверю, что такие стихи можно писать от нечего делать, - заявила она.
Отпираться дальше я не мог.
– Простите мою неумную затею. Я не в силах был скрывать… Вы все понимали, вы все видели… К тому, что написано в стихах, я не могу больше ничего прибавить… Вы обиделись на меня?
– Что вы?
Я робко взял ее руку и пожал. Надя не пыталась высвободить ее. Это придало мне уверенности, и я сказал, что давно люблю ее Она ответила, что и я давно нравлюсь ей, а весной в парке, когда я оставил ее с Николаем, она окончательно поняла, что любит меня.
Все как сон. Несколько минут назад я был убежден, что с отправкой стихов я похоронил последний проблеск надежды.
До полуночи мы ходили по скверику, сидели на скамейке. Потом я проводил ее домой. На лестничной площадке мы условились о встрече. Я робко привлек ее к себе и поцеловал. Поцелуй получился неловким, и мне стало совестно. Первый раз я целовал губы девушки.
В общежитие я шел пешком, ощущая на губах сладость первого поцелуя.
Вспомнил о Николае. Каково-то ему будет, бедняге? Что я скажу ему? Скрывать от него, что она любит меня, - нечестно. В душе пробудилось угрызение совести. Выходит так, что свое счастье я строю на несчастье друга. Но разве моя вина, что Надя свой выбор остановила на мне? Мне жаль его, стыдно перед ним, будто я у него похитил самое дорогое.
– Что-нибудь случилось?
– спросил я. Он поднял голову и начал нервно шлепать ладонью по столу. Неужели он догадывается, где я был? Ну и что ж, пусть догадывается. Не вижу ничего дурного в том, что полюбил девушку и она тоже полюбила меня.
– Почему ты не спишь? Что-нибудь случилось?
– Я и так проспал царство небесное, - ответил Николай. Встал и начал ходить по комнате, сунув руки в карманы.
– О чем это ты?
– Все о том же, - буркнул он. В его голосе звучали злобные нотки.
Я развел руками.
– Я тоже не понимаю, откуда у тебя столько притворства, лицемерия, - проговорил Николай, вызывающе глядя на меня в упор.
Меня возмутил его тон, грубые слова. За что он оскорбляет меня?
– Я попрошу объяснить мне, что все это значит.
– Ты нечестно, подло поступил по отношению к товарищу.
– Можно ли все-таки объяснить это?
– К чему разыгрывать невинность?! Я все знаю. Он видел меня с Надей на улице, когда я провожал ее домой.
– Тем лучше, если ты все знаешь. Не вина моя, а счастье, что Надя полюбила меня, - сказал я.
– Да, конечно, - Николай усмехнулся.
– Кто же обвинит тебя, что ты у товарища отбил девушку?! За такие подвиги только похвалят. Вот, мол, молодчина, не растерялся.
Лучше бы он ударил меня.
– Я не отбивал ее у тебя и не обманывал никого.
– Трудно мне было говорить, стыдно перед ним, будто я действительно совершил подлость.
– Да, ты действовал очень честно. Разыгрывал перед нею рыцаря, тайком от меня писал ей стихи…
– В чем же моя вина, если Надя полюбила меня, а не тебя?
Николай вздрогнул, как ужаленный, обжег меня злым взглядом.
– Я вел себя, как простофиля, а ты пользовался моей доверчивостью и действовал исподтишка, - сказал он.
Мы стояли друг перед другом, глядя один на другого, и, наверное, были смешны в этих позах. Гнев мой сменился чувством неловкости и стыда. Лицо Николая медленно менялось, в глазах погасла злоба.
– В наш век дико драться из-за женщины. Прости, что нагрубил тебе. Войди в мое положение… - сказал он.
– Не обижаюсь на тебя. Не спорю, может быть, я поступил по отношению к тебе подло, но сложилось все так…
– Ладно. Хватит об этом. Прошу только об одном. Если у тебя осталось ко мне хоть немного уважения, никогда при мне не говори о ней, - попросил Николай.