Царственный паяц
Шрифт:
соглашающиеся «популярить изыски». Делается жутко за ту мелкость души, за ту
изумительную пошлость, какою дышат все переживания этого поэта.
— Ах все мне кажется (и отчего бы то Ведь ты мне поводов не подаешь),
Что ты изменишь мне, и все, что добыто Твоим терпением, продашь за грош.
317
И все мне кажется, и все мне чудится Не то подпрапорщик, не то банкир...
И все мне чудится, что это сбудется,
И позабудется тобой весь мир.
...
Если ты... с кем-нибудь... где-то там...
Потому что тебя я люблю И тебя никому не отдам.
...Впрочем, делай, что хочешь, но знай:
Слишком верю в невинность твою.
Не бросай же меня! не бросай!
Ну, а бросишь, — прости, застрелю.
Самые разудалые цыганские романсы, самые старые номера куплетиста - и те
требуют большей оригинальности, большего благородства, чем эти любовные стансы
новоявленного Петрарки наших дней. — Ты меня допостичь не могла! — уверяет поэт
возлюбленную. Но что ж тут «допостигать», если все так явственно пошло, трафаретно
и вульгарно:
Тобою услаждаясь ежечасно,
Мне никогда тобой не досладиться:
... Миленькая девочка скучает,
Миленькая девочка не знает,
Как жестоко ошибался часто,
Как платился, как и сколько раз-то!
2
Игорь-Северянин с похвальной откровенностью рассказывает о себе все, что
возможно.
Мы узнаем даже и о том, как велик темперамент поэта и его гвардейская
правоспособность:
Как солнце восходит раз (!) в сутки,
Восходит в крови моей страсть...
Тем меньше оснований у Северянина скрывать внешние события своей биографии.
Недавние газетные сообщения о том, что Игорь Северянин (Лота- рев) призван из
запаса, - немедленно иллюстрируется соответственной поэзой.
Как на казнь, я иду в лазарет!
Ах, пойми! — я тебя не увижу...
Ах, пойми! — я тебя не приближу К сердцу, павшему в огненный бред!..
... Я пылаю! Я в скорби! И бред Безрассудит рассудок... А завтра Будет брошена
жуткая карта. Именуемая: Лазарет.
Но ведь вот на обложке VI тома горделиво значится:
Бумага для этого издания изготовлена по специальному заказу. Шестого тома
выпускается: 6.500 экземпляров: 500 нумерованных на Александрийской бумаге в
переплетах из парчи, 3.000 в обложке работы Д. И. Митрохина и 3.000 в обложке
работы Н. И. Кульбина.
А рядом перечисление целого ряда изданий первых томов,— тысячи и десятки
тысяч экземпляров, и каждый том торжественно предлагается покупателю «в переплете
материи Лионез».
Почему «лионез»? В каком
успех?
В чем дело? Почему наше время дало титул избранника этому бухгалтеру, каким
образом типичнейший мещанин мог показаться поэтом?
Не за газетность же, с какой воспевает всех знакомых развязный стихотворец:
И Брюсов, «президент московский»,
318
И ядовитый Сологуб С томящим нервы соло губ,
Воспевших жуткую Ортруду,
И графоманы, отовсюду В журналы шлющие стихи,
В котором злющие грехи,
И некий гувернер недетский,
Адам Акмеич Городецкий,
Известный апломбист «Речи»,
Бездарь во всем, что ни строчи,
И тут же, публикой облапен,
Великий «грубиян» Шаляпин И конкурент всех соловьев,
И Собинова - сам Смирнов,
И парень этакий-таковский Смышленый малый Маяковский,
Сумевший кофтой (цвет танго!)
Наделать бум из ничего.
И лев журналов, шик для Пензы,
Работник честный Митя Цензор,
Кумир модисток и портних,
Блудливый взор, блудливый стих.
Сам Игорь-Северянин не сомневается, что он гений.
«Ведь я поэт — всех королей король, — уверяет он. Моих стихов классично-ясен
стих», «Гений мой тому порукой».
Когда мне пишут девушки:
«Его Светозарности»,
Душа моя исполнена
Живой благодарности.
Ведь это ж не ирония И не пародия:
Я требую отличия
От высокородия!
Пусть это обращение Для бездарности...
Не отнимай у гения
Его Светозарности!
В чем же - кроме безудержной смелости — видит свое право на «светозарность»
этот гений?
В словотворчестве, музыкальности стиха?
Арфеет ветер, далеет Нарва,
Синеет море, златеет тишь.
Душа — как парус, душа — как арфа.
О чем бряцаешь? куда летишь?
«Нарва» и «арфа», - это рифма, конечно, очень богатая, но «стерва» и «Марфа»
звучала бы еще лучше.
Все хорошо в тебе: и ноги (!), и сложенье,
И смелое лицо ребенка-мудреца,
Где сквозь энергию сквозит изнеможенье (?),
В чьей прелюдийности (?) есть протени (?!) конца...
Все хорошо в тебе: и пламенная льдяность,
Ориентация (?) во всем, что чуждо лжи...
Неужели этим можно ввести в заблуждение кого бы то ни было? Слов нет, не лишен
звучности набор слов вроде:
ПОЭЗА О ИОЛАНТЕ
Иоланта в брилльянтах, Иоланта в фиалках.
319
Иоланта в муар, Иоланта в бандо,
Иоланта в шантанах, Иоланта в качалках,