Цена любви
Шрифт:
Второй день прошел еще лучше первого. В конных поединках не было ему равных. Эдуар троих вышиб из седла, и когда желающие сразиться с ним закончились, снова преподнес цветы своей даме.
Еще одно соревнование, и он заслужит высшую награду. Эстель де Шательро будет награждать победителя, и он поцелует ее на глазах у Симона, у Матильды, у всех присутствующих. Это будет достойная месть.
Уже на закате, когда Эдуар сидел у себя, переставляя шахматные фиругы и слушая отзвуки баллады о любви Эстель и Эдуара, в шатер вбежал Огюстен.
—
Адриан!
Эдуар вскочил на ноги, перевернув доску, и бросился к выходу.
Адриан де Сен-Арель собственной персоной стоял под высоким деревом и беседовал с маркизом де Клюси. На расстоянии от него расположились еще два рыцаря. Заметив Эдуара маркиз подозвал его кивком головы.
— Эдуар, господа тамплиеры прибыли к вам. Я почту за честь видеть их шатер в нашем лагере.
— Такие мероприятия совсем не для нас, господин маркиз, — отозвался Адриан, но посмотрел на Эдуара и тут же добавил, — но если мы не будем принимать участия в сражениях и пирах, то вполне можем остаться.
— Я приглашаю вас, господа, в свою ложу, — отозвался маркиз, кланяясь чуть ли не до земли, — это великая честь для турнира, если на нем присутствуют воины вашего братства.
— Не стоит нас превозносить, — сказал Адриан, — и, к сожалению, мы не можем воспользоваться вашим приглашением в ложу. Мы будем стоять внизу, как и положено бедным братьям.
Маркиз осекся, а Адриан поспешил откланяться. Двум своим братьям он поручил разбить шатер в низинке, где никто не хотел стоять из-за неудобства рельефа, а сам в сопровождении Эдуара поспешил покинуть маркиза, так как вокруг ужа начала собираться толпа.
Эдуар смотрел, как пажи восхищаются конями храмовников, а дамы кидают заинтересованные взгляды на них самих. Он поразился тому, как эти скромно одетые люди привлекают к себе больше внимания, чем настоящий богач, усыпанный золотом, и с каким скромным достоинством держится Адриан, отвергая все попытки как-то выделить и превознести его и его спутников.
— Решил в последний раз почувствовать вкус славы? — спросил Адриан, когда они вдвоем шли по берегу озера.
Эдуар вскинул на него глаза, но ни в голосе, ни в выражении лица тамплиера не было ни тени осуждения. Эдуар усмехнулся:
— Да. И закрыть кое-какие долги.
— Написать продолжение истории Эстель и Эдуара?
— Можно сказать и так.
— С красивым последним аккордом, где герой облачается в белый плащ...
Эдуар рассмеялся.
— Выходит, ты прав. Баллада завершится к славе Ордена.
— Это хорошо, — Адриан остановился, смотря вдаль, — Ордену нужна слава. Даже такая. Ты уже рассказал всем, что собираешься вступить в наши ряды?
— Нет. Это мое личное дело. Я не хочу посвящать в него общество. Никому нет дела до моих планов.
Адриан хлопнул его по плечу.
— Да, это правильно. Духовные устремления нужно держать в тишине.
Эдуар помолчал, слушая отзвуки праздника вдали.
—
— А Эстель? — спросил Адриан.
— Эстель недостижима. Я буду всегда любить ее. Но это не заставит меня отказаться от служения Господу.
Повисло молчание. В тишине вдали угадывалась мелодия знакомой баллады. Эдуар прислушался, потом тряхнул головой и посмотрел на тамплиера.
— Эстель толкнула меня на путь к Господу. Я ей очень благодарен.
— Ты простил ее?
— Да. Бог ей судья. А я буду молить за нее Святую Деву.
Адриан помолчал.
— Ты знаешь..., — наконец заговорил он, — молитва от чистого сердца угодна Господу. Он слышит слова, идущие от сердца... И госпожа Эстель заслужила твоих молитв.
Спать Эдуар лег со спокойной душой. Теперь уже не важно, думал он, любит его Эстель или нет. Обманула она его, изменила ли... Важно то, что Эстель открыла ему тайну истиной любви, направила его на верный путь, была его путеводной звездой. И он должен быть ей благодарен. Закрывая глаза, Эдуар думал о том, что завтра Адриан будет стоять у борта ристалища и смотреть, как он сражается. Адриана он не подведет.
Последние дни сражений выдались солнечными и яркими. Эдуар утром прогулялся до озера в полном одиночестве, чтобы иметь возможность побыть наедине с собой. В последнее время он не нуждался в компании, все больше замыкаясь в себе, и даже радуясь такому раскладу. Тамплиеру положено быть одному, говорить как можно меньше, быть скромным и отстраненным. И если раньше его привлекали развлечения, то теперь он сторонился их. Он не ответил ни одной из своих поклонниц, что кидали ему записки в кошелях или обмотанными вокруг стеблей цветов. Он не пришел ни на одно из назначенных ему свиданий. Он сторонился женщин, потому что мог думать только об одной из них, той самой, что никогда не будет принадлежать ему.
Сегодня день его мести, день торжества. Он чувствовал в себе силы побеждать. Вдохновение, источником которого была злость Матильды, не покинуло его, и он решил посвятить и ей часть своей победы. Да, баллада об Эстель и Эдуаре станет интереснее. Тем более, что вскоре он накинет простой белый плащ с красным крестом и исчезнет навсегда. Народ любит печальные и романтичные концы. Покинутая ради служения Господу дама заслужит сочувствие, а он сам — восхищение.
Завершающий тур растянулся на два дня, хотя фаворит определился уже с первых боев. Каждую победу Эдуар посвящал Эстель, наблюдая, как то краснеет, то бледнеет Симон де Шатильон. Адриан и его спутники стояли у заграждений, как и обещали, и Эдуар мысленно благодарил Адриана за поддержку и молитвы. Эстель же с каждой его победой становилась все тише, будто терялась под его взглядом и под ненавидящим взглядом Симона, под звуки знакомой баллады и рев толпы. На следующее утро Эдуар увидел ее уже в ложе с Матильдой, Симон же сидел отдельно, бледный и расстроенный. Это было маленькой, но победой. Жених заслужил немилость, а Эдуар торжествовал, ожидая того часа, когда красавица графиня спустится к нему на песок.