Цезарь: Крещение кровью

Морозов Владислав

— Э, а у меня одна молодежь, — возмутился Саша.

— Про тебя речи нет. К тебе это не относится, — сказал Маронко.

— Опять Цезарю исключение делают, — съязвил Хромой.

— Хромой, ты молчал бы, — оборвал его Слон. — У него людей в пять раз меньше твоего, он и так их поодиночке собирает. Столько сил угрохать на обучение — чтобы их посадить? Да если у него хотя бы двое сядут, это все равно что ты полтора десятка потеряешь.

— Не только, — сказал Маронко. — Дело в том, что о его отряде пока никто ничего не знает. По Москве уверены, что у него разовые наемники. И к группировке его не причисляют. Для посторонних он — избалованный сын Ученого, который

беспредельничает сам по себе. Его отряд — наше секретное оружие. Если хоть кто-нибудь из них попадет в общую камеру, слухи появятся очень быстро. Это первое. А второе — это действительно прекрасно обученные парни, терять которых было бы большой глупостью. К-тому же, насколько мне известно, никто из них не мечтает вновь вернуться к честному труду.

— Никто, — подтвердил Саша. — Даже на ВДВ не жалуются, когда он их дрессировать начинает.

— Вот именно. А добровольцы, как и те девятнадцать человек, как и Артур, в Организацию не вернутся. Это'связано с моими планами, об этом чуть позже. Других добавлений и возражений нет? — Маронко немного подождал. Все молчали. — Хорошо. Этот вопрос решен.

Артур поднялся, невозмутимо произнес:

— В таком случае разрешите удалиться. Больше мне

Слушать не стоит — чего не знаешь, не вспомнишь даже под пытками.

Он попрощался со всеми, возможно, навсегда. Никто из присутствующих больше не имел права встречаться с ним — чтобы не навлечь на себя подозрений, ведь у встреч могли объявиться свидетели. И когда за ним закрылась дверь, началась вторая часть совета.

Маронко планировал провести полную реорганизацию громоздкой махины, переставшей соответствовать требованиям времени. Организация притворялась разгромленной, сворачивала свою деятельность, уходила на дно. Они оставляли за собой только «родовые поместья» — Беляево, Ясенево, Ленинский проспект, таксопарки, аэропорты. Маронко хотел уверить всех в потере дееспособности Организации. Пусть более молодые и агрессивные группировки дерутся между собой, заявляют о себе в полный голос, вырывают власть друг у друга. Пусть они выясняют отношения с заезжими бандитами, пусть менты, обрадованные успехом, громят тех и других.

Организация могла найти более верные и мощные источники дохода, чем те, которые имелись в Москве. Россия большая, и способов разбогатеть в ней гораздо больше, чем денег. Маронко, имевший звание лидера номер один в Москве, не нуждался во власти «политической», она обходилась слишком дорого и была слишком эфемерна — как все, основанное на словах и физической силе. Выгоднее и удобнее добиться власти теневой — экономической, основанной на деньгах и уме. Допустим, захватив монополию на любую статью криминального дохода и не позволив кому-либо монополизировать остальные. В этом случае все группировки оказались бы в большей или меньшей степени зависимы от Организации. Маронко более всего привлекало оружие. Во-первых, у них имелась надежная база, фактически им до полной монополии не хватало совсем немного. Этой цели проще достигнуть, чем другой. Во-вторых, ни одна группировка не может обойтись без оружия, и тот, кто станет диктовать цены на оружие, будет контролировать и весь черный рынок.

Второе изменение касалось территории. Проанализировав обстановку, Маронко решил, что прежние методы работы изживают себя. Пора думать о влиянии не на административные районы, а на отрасли хозяйства. Территориальный рэкет, безусловно, не стоит отвергать совсем, но и выводить на первое место его не нужно. И, решив, что имеет смысл перейти к более интеллектуальным способам зарабатывания денег, чем простое выжимание их из кооператоров,

надо было решить и как правильно распорядиться огромной зоной влияния в городе. По предложению Маронко Москва становилась тылом, базой, а основную работу он планировал проводить в других регионах страны. Правда, там свои хозяева имеются, но ведь их можно и потеснить... Л зачем им четыре военных отряда? Именно для этого их и набирали. Кого-то из провинциалов, безусловно, удастся соблазнить предложениями о сотрудничестве, но с большинством сотрудничать неинтересно, с ними придется воевать. И с предстоящей войной было связано третье изменение.

«Личная гвардия» почти целиком переходила к Цезарю. Маронко оставлял себе только охрану. Все четыре военных отряда приводились к единому стандарту, за основу которого бралась структура ясеневского крыла. Время показало, что его методы работы являются наиболее приемлемыми. Язык цифр; аресты были, у всех, кроме Цезаря, и у него же наблюдался самый низкий показатель провалов — три за два года... Выезжать на полигон, обучая солдат методами ВДВ, теперь вменялось в обязанность всем бригадирам. Болтовня каралась как самое тяжкое преступление после предательства. Детали предлагалось уточнить у Цезаря. На переобучение, подготовку базы для разворота в стране и предварительную разведку отводилось полгода.

В довершение всего в течение этого же срока необходимо занять прочное положение в легальном бизнесе. Скорее всего разбросанные по всей Москве кооперативы будут объединены под эгидой одной фирмы с офисом где-нибудь на Ленинском проспекте. Чем займется эта новая фирма, покажет время, но Маронко ориентировался на электронную промышленность. Возможно, будет иметь смысл привлечение иностранного капитала.

Выслушав Маронко, Хромой сказал:

— Как я понял, мы меняем статус. Что делать с «внештатниками»?

— Каждый из вас оставляет не более двух посредников.

Больше не понадобится, потому что от имеющихся зон мы будем избавляться без боя, просто продавать их, а новых территорий занимать не станем. Что до остальных «вне-штатников», то от чьих-то услуг придется отказаться, а тех, кто еще нужен, включить в штат и, как говорит наша молодежь, подвести под «присягу на верность». Услугами случайных людей пользоваться запрещается, обходитесь своими силами. Исключение, как всегда в таких случаях...

— Цезарь, — сказал Саша.

Все расхохотались. Сдерживая улыбку, Маронко продолжал:

— Не лезь раньше времени. Я имел в виду не тебя, а разведку. Им, хочешь не хочешь, приходится работать в других условиях.

— То есть исключительный у нас опять Цезарь, — вздохнул Хромой, — поскольку вся разведка будет сосредоточена в его крыле. Что Яковлев, что Корсар из «гвардии» — оба будут под его началом. А они наши основные разведчики.

— Хромой, а кто тебе мешает свою разведку завести? — взорвался Саша. — У тебя же есть ребята, которые ведут поиск, они в каждом отряде есть. Возьми и доучи их! Тебе все равно придется это делать, если отряды будут перестроены по моей схеме.

— Нет. Два разведчика, оба достаточно высокого профессионального уровня, для одного отряда — жирно будет, — решил Маронко. — Костя не войдет ни в чей отряд, он будет подчинен мне. Общая разведка, тдк сказать. Ищите способных людей среди своих, присмотритесь, кто на что годен. Возможны перетасовки составов между отрядами. Стремитесь к однородности, чтобы отряды оказались приблизительно одной силы, и чтобы внутри отряда не было перекоса в сторону какой-то одной специализации — допустим, у Бориса одни воры, а у Шуры только бандиты. Вопросы есть?