Chercher l'amour… Тебя ищу
Шрифт:
Сергей при одном приватном разговоре со мной случайно заикнулся, назвав свою семью чудной. Не знаю, с чего он это взял, но «папеньке», конечно же, виднее.
Что, например, с утра на кухне между мной и Юлькой было? После завтрака мы, не произнося ни звука, спокойно убирали со стола, потом играли в чертовы гляделки, пока малой вокруг нас нарезал визжащие круги. Так сын, по-моему, к чему-то несознательных подводил и подгонял. Мы долго целовались в длинном коридоре в то время, как сынок болел за инопланетную команду, с которой будто бы о покорении Вселенной договаривался,
«В чем странность, Сергей Максимович? В чем? Так разве не должно быть? Считаете, что в этом нужно что-то поменять?»…
— Поздравляю, Святой! — Ярослав протягивает мне свою здоровую руку. — Еще раз, если ты позволишь, — а бионикой похлопывает по моим плечам. — Как в новых правах?
— Еще, похоже, не привык, — смеюсь и встречно тормошу его лопатки. — Как доехали, старик?
— Нормально! Быстро и комфортно. Глеб в детском кресле штурманом сидел, а Яська звонко верещала.
— Громко, да?
— Ну-у-у-у такое! — он добродушно скалит рожу.
— Как я погляжу, ты автомобильным вкусам не изменяешь? — киваю на его машину, издалека напоминающую космический корабль. — Камаро? Хищник?
— Нет, — запрокинув голову, хохочет. — И да! А что не устраивает, братец?
— Я соскучился, Горовой.
— Ну, извини. Семья, заботы, детвора, и Дашка наконец.
— Дашка?
— Эти танцы, — он странно шепчет, выгибая шею. — Ты, кстати, в курсе, что твой тестюшка и теща посещали — сейчас об этом сведений, к сожалению, не имею — тот кружок по интересам, если я могу себе позволить так отзываться о деле всей жизни кумпарситы?
— Чего-чего? — прищуриваюсь и поджимаю губы. — Сергей…
— Угу. А знаешь как?
Не имею ни малейшего представления, но хотел бы посмотреть.
— Ты компромат собрал, Горовой?
— Не успел.
— Был занят?
— Собственной женой. Короче, я разбираюсь в этих па. Прикинь!
Высказать сочувствие и погладить по спине?
— Яр… — внезапно становлюсь серьезным и дико бегаю глазами по его груди. — Ты ведь в курсе о том, что произошло? Костя…
— Тихо, Мудрый. Ни слова. Девочки ничего не знают.
— Даша…
— И Даша в том числе. Мне Алексей Максимович вчера сказал. Разбудил среди ночи…
Среди ночи? Значит, это все случилось в день нашей свадьбы. Закон подлости или за что-то наказание? Только вот за что?
— А Петя здесь? — он быстренько оглядывается, как будто что-то ищет.
— Пока нет. Вы первые, — отхожу от него и поднимаю руку. — Дори, привет!
— Святик! — кареглазая малышка с крупными локонами на голове размахивает букетом каких-то розовых цветов. — Привет-привет!
И это молодая мать, да чтоб ее, троих малых детей! А так, если честно, и не скажешь. Красивый танцевальный шаг, лукавая улыбка, симпатия в глазах и расправленные
— Ты еще не дед? — шепчу ему в висок. — Кирилл не натворил непоправимого?
— Нет, но…
— Но? — с улыбкой настораживаюсь.
— Но все к тому идет, старик. Недавно знакомил с девочкой, приводил ее домой. Даша там устроила прием, почти смотрины.
— Серьезно? — выпучиваюсь, словно мне в затылок засандалили увесистым багром.
— Ее зовут Соня, полное — София.
— Ну надо же! — наигранно смеюсь. — Красивая? Ты, похоже, оценил. Судя по твоему взгляду, вы произвели на девочку фурор, то самое неизгладимое впечатление. С ее родителями уже встречались? Просватали малышку? Где молодые будут жить?
— Тебе смешно, а мне, — Горовой опускает низко голову, скукоживается и сводит плечи, — было не до смеха, когда я грозным тоном начитывал сопляку конспект о безопасной половой жизни. Он даже слушал, а потом смеялся. Я что-то, видимо, не так сказал. Опыта маловато. Это подрастающее поколение, — подбородком показывает на моего сынка, — поколение акселератов. Я за ними с одной рукой не успеваю, а ты?
— Ты дожил, старик! — громко ржу. — Это, бля, смешно. Сам-то во сколько стал отцом? А моему пока четыре, ты не ровняй, сам знаешь, что.
— Вот поэтому…
— А-а-а! Ну-ну, ну-ну!
— А где жена? — Дашка смешным клевком целует меня в щеку.
Немного отстраняюсь, затем прислушиваюсь, как будто ощущаю слабое движение позади себя, наверное, где-то у входной двери.
— Иди сюда, — подзываю сладкую к себе.
— Сестричка! — ультразвуком выпискивает Даша.
— Эх! — сильно вздрагивает Ярослав. — Звонкая ты, кумпарсита!
А Юля странным образом переминается с ноги на ногу, чего-то вроде бы стесняется, посматривает украдкой на старшую сестру, потом постреливает глазками на заливающуюся от огромной радости по двору мотающуюся детвору, заглядывает куда-то вдаль, сканируя пространство за воротами, прищуривается и чего-то ждет.
«Смелее!» — вращаю кистью, подзывая сладкую к себе.
— Поздравляю! — Ярослав впечатывает легкий поцелуй в висок. — Как вы?
— Все хорошо, — она опять смущается, стремительно краснеет, игриво прячется, прикладываясь лбом в мое плечо.
«Ты чего?» — я сильно скашиваю взгляд, пытаясь обрести потерянный по недоразумению наш зрительный контакт.
«Все хорошо!» — жена, насупив брови, ментально тотчас отвечает.
— О-о-о! — вскрикивает Дари, когда в раскрытые ворота вваливается транспорт «юных Велиховых», как о них душевно говорит Сергей, когда никто не слышит, но все об этом знают…
— Рассказывай, как жизнь молодая? — Яр хлопает развалившегося в плетенном кресле Петю по руке.
— Когда это мы с тобой стали такими закадычными друзьями? — уперевшись ладонями в кривые подлокотники, он настороженно приподнимается и куда-то в сторону визгливым голосом орет. — Лю, стоять! Вот же…