Чёрная Дочь
Шрифт:
После того, как вереницы вездеходов миновали первые километры пути, пересекая поросшие мхом и заснеженным папоротником холмы, Алис, доселе мирно дремавший в кувшине, внезапно встрепенулся. Его голубые глаза вспыхнули ярче, и его голос, прозвучавший в головах у всех присутствующих, приобрёл оттенок тревоги.
— Нам нужно кое-что знать о Коммодоре, — произнес он. — Прежде чем мы доберёмся до озера.
Все взгляды обратились к Алису, ожидая объяснений. Габ, ехавшая впереди вместе с Никодимом, притормозила, позволяя второй повозке
— И что же это такое? — спросил Никодим, поглядывая на смежника с недоверием. — Сомневаюсь, что ты раньше общался с рептилоидами.
— Коммодор не всегда был рептилоидом,” — ответил Алис, словно не замечая колкости в голосе Никодима. — Изначально он был обычным гибридом. Но очень, очень злым.
Лиза нахмурилась.
— Ты хочешь сказать, что Коммодор — это перевертыш? — спросила она.
— Не совсем, — ответил Алис. — Он — волшебник. И очень могущественный. Много лет назад он прибыл в Иваксию и начал плести свои интриги.
Айсен, заинтересованно слушавшая рассказ Алиса, задала вопрос:
— И что же он задумал?
— Он хотел свергнуть анунаков, — ответил Алис. — Тех самых, которым поклонялись местные жители. Он убедил их, что анунаки — это злые боги, порабощающие их. И что он — единственный, кто может их спасти.
Яра, сидевшая рядом с Айсен, презрительно фыркнула.
— Типичная история, — проворчала она. — Приходит какой-то проходимец и начинает морочить голову местным жителям. И они, как всегда, ему верят. Прямо как моя раса, до того. как ее истребили.
— Коммодор был очень убедительным, — продолжил Алис. — Он умело манипулировал рабами, обещая им свободу и процветание. И они ему поверили. Под его руководством жители Иваксии восстали против анунаков и свергли их.
Михаил зарычал. Ему явно нравилось все, что выливается в драку.
— И что стало с анунаками? — прорычал он.
— Они были убиты, — ответил Алис. — “Все до единого. Коммодор лично приказал их уничтожить. Он хотел полностью избавиться от их влияния.
Габ, слушавшая рассказ Алиса с серьезным выражением лица, прервала его.
— Все так. Я помню то время. Повелитель велел отыскать хоть что-то, мы не нашли ничего. И что было дальше? — спросила она. — Коммодор получил власть и стал править Иваксией?
Алис покачал головой.
— Не совсем,” — ответил он. — После свержения анунаков Коммодор показал свое истинное лицо. Он оказался еще более жестоким и деспотичным, чем свергнутые им боги. Он начал угнетать местное население, устанавливая свои порядки и законы. Он хотел превратить Иваксию в свою империю.
Лиза ахнула.
— Чертов циркач — воскликнула она. — И что же сделали жители Иваксии?
—
Айсен нахмурилась.
— Но что-то все же пошло не так? — спросила она. — Если Коммодор стал предводителем рептилоидов, значит, что-то изменило его.
Алис кивнул.
— Да, — ответил он. — Вот что пошло не так. Никто точно не знает, что произошло. Но ходят слухи, что во время одного из ритуалов Коммодор попытался призвать древнюю силу. Но он не смог ее контролировать. Что-то сломалось, и он начал меняться. Его тело начало мутировать, превращаясь в тело рептилоида. Но его разум остался прежним. Злым и жаждущим власти. Этой силой была та, что использовал Ксаар'Тул. И теперь Коммодор видит возможность снова заполучит ее.
Габ задумалась, постукивая пальцами по рулю.
— Значит, Коммодор использует силу Ксаар'Тула, чтобы захватить мир?” — спросила она.
— Именно так, — ответил Алис. — И инопланетный корабль, который он ищет, может дать ему еще больше силы. Поэтому мы должны остановить его.
Повисла тишина. Каждый обдумывал услышанное. История Коммодора была пугающей и отвратительной. Но она также давала понять, с кем им предстоит столкнуться.
Экспедиция в Иваксию. Берег
Пронизывающий ветер, словно стая голодных волков, рвал на части немногочисленную растительность, цепляясь за клочки одежды и пробираясь под защиту воротников. Снежные болота Иваксии, раскинувшиеся вокруг насколько хватало глаз, представляли собой унылое зрелище — замерзшая, бесплодная равнина, усеянная редкими, корявыми деревьями, словно скрюченные пальцы, тянущимися к небесам в безмолвной мольбе. Такие же темные, как кожа местных обитателей. Колеса вездеходов, с трудом преодолевая глубокие сугробы и вязкую снежную кашу, то и дело проваливались в скрытые под снегом ямы и промоины, заставляя повозки содрогаться и визжать, выбрасывая из-под себя фонтаны грязной воды и комьев замерзшей земли. Путь был долгим и утомительным, требующим от водителей предельной концентрации и мастерства. Мерзкий запах болота смешивался с вонью масла.
В головном вездеходе Габриэль, сосредоточенно сжимая руль, с трудом удерживала повозку на скользкой, непредсказуемой дороге. Профессиональный генетик и талантливый инженер, она, тем не менее, чувствовала себя неуверенно в этом безжизненном, враждебном краю. Постоянные заносы и тряска, вкупе с леденящим ветром, проникающим в кабину сквозь малейшие щели, изрядно выматывали ее. Никодим, сидевший рядом с ней, с каким-то странным, почти маниакальным удовольствием вдыхал морозный воздух, словно напитываясь энергией от окружающей стихии. Сатир не страдал от холода, как и любая фея. Он казался совершенно невозмутимым, привычным к этим суровым условиям, как к собственному отражению в зеркале. Время от времени он отпускал какую-нибудь шутку или рассказывал небылицу из своей богатой приключениями жизни, пытаясь хоть немного разрядить напряженную обстановку.