Чёрный лёд, белые лилии
Шрифт:
Машка сделала страшные глаза, очевидно не понимая вообще ничего и не решаясь спросить. Ну ещё бы, после того злобного майора-то. Сныть, Таня знала, — это такая съедобная, не очень вкусная трава. Недлинная мясистая ножка, веточки и листья — ничего особенного.
— Дворняжка, — зачем-то заявил он Бондарчук.
— Лисёнок, — тихо позвала её Валера, стоящая справа. — Лисёнок, что происходит?
Но Таня не успела даже пожать плечами, потому что прапорщик шагнул и к ней. Она замерла, рассматривая чуть заметные светлые усы и небольшой
— Как ты сказала? — вдруг обратился он к Валере. Та вздрогнула от неожиданности, посмотрела на Таню, потом снова на прапорщика и тихо повторила: «Лисёнок».
— Лиса, — кивнул прапорщик и отошёл, встав сразу перед всеми троими. — Ну, стало быть, Сныть, Дворняжка и Лиса. Добро пожаловать во взвод. Я Колдун. Познакомимся позже, мне к Ставицкому нужно. Рут, посели их, объясни что-нибудь, ну, женщина ведь ты. Не вешать нос, девчушки, хвост трубой, — улыбка на мгновение осветила его лицо. — Скоро повоюем.
Он так же быстро и ловко выпрыгнул из окопа и побежал по направлению к землянкам командного пункта, оставив недоумевающих усталых девочек наедине с Рут.
— Вещи можете положить, — кивнула она в сторону землянки, и девчонки одна за другой вошли внутрь через узкий проход.
Таня, признаться, ожидала увидеть что-нибудь тёмное, сырое и весьма малопривлекательное: сейчас она уже была готова к любым условиям. Но вместо сырости ей в лицо пахнуло приятным теплом, и, чуть привыкнув к темноте, Таня смогла различить внутреннюю обстановку землянки, которая после прошедшего дня показалась ей раем. Землянка была так прекрасно обжита лейтенантами, что показалась Тане милее и удобней самого лучшего кубрика в их общежитии.
У дальней стены был врыт в землю прочный дубовый стол, рядом с ним стояла ещё не до конца остывшая буржуйка, к которой так и хотелось протянуть руки. Вдоль стен размещались широкие, выстланные уже прилежавшимися еловыми лапами земляные постели. На столе стоял великолепный закоптелый алюминиевый чайник, самая настоящая роскошь, по словам Рут, и рядом с ним лежал маленький грязноватый клочок бумаги, гласивший: «В знак будущей дружбы девчушкам от л. Соколова и л. Абрамова. Заходите к разведчикам на огонёк!»
— Не рассиживайтесь, поживей, — строго предостерегла Рут, когда Машка с облегчением уселась на занятую ей постель. — Выходим, живее, здесь вам не дом отдыха. Нужно наряд ещё выставить, и на правом фланге блиндаж обрушился, нужно помочь. Да и покормят вас сейчас, наверное. Живее, живей!
Покидать уже полюбившуюся землянку не хотелось ужасно, но мысль о еде заставила Таню выползти наверх, в полную опасностей и тревог жизнь. Она не ела со вчерашнего утра, живот тянуло, мёрзли руки, и больше всего на свете сейчас ей хотелось съесть что-нибудь горячего.
— Быстрее, дела много. Так, сейчас я запишу ваши фамилии…
Тут будто из ниоткуда, как и Колдун несколькими минутами ранее, к их землянке свалился тот самый молоденький лейтенантик, что ошивался
— Рутакова… на, на, возьми… надо Гузенко найти, — едва дыша, пробормотал он, сунул бумажный конверт в ладони Рут и быстро побежал обратно, на ходу крича: — Отдай ему! Это от Ставицкого, сказал, прямо в руки! Иди найди, это очень, очень срочно и важно!
— Как фамилия? — вдруг обратилась Рут прямо к Тане.
— Младший сержант Соловьёва!
— На, отнеси, — она быстро впихнула Тане в руки тот самый конверт. — Ну, что глазами хлопаешь? Срочно, не слышала, что ли?
— Слышала, — оторопело произнесла Таня и взяла конверт, не понимая ровным счётом ничего. — Только гд…
— Ну так исполняй, раз слышала! Если сказано, что срочно, значит срочно. А вы быстро за мной, — она кивнула девчонкам, развернулась и быстро направилась прочь.
Девочки, оборачиваясь на Таню, быстро засеменили за Рут. Валера в нерешительности остановилась на несколько секунд, быстро, порывисто обняла Таню и прошептала:
— Осторожно, лисёнок, ладно?
— Конечно. И ты, — Таня прижалась к волосам Валеры. — Ну, иди, иди скорей.
Валера, постоянно оглядываясь на Таню, побежала догонять Рутакову. Тут только Таня, совершенно растерявшись, крикнула им вслед:
— А кто такой Гузенко, где мне его искать?
— Срочно, Соловьёва! — донеслось из-за пригорка.
Таня замерла, испуганно глядя на зеленевший пригорок, у подножия которого красовалась огромная воронка. Взглянула на конверт, нерешительно повертев его в пальцах, в смутной надежде: что, если на нём есть адрес?.. Ну или хотя бы звание этого, как там его, Кузенко? «Гузенко!» — испуганно поправила она себя. Не хватало ещё забыть! Но как быть-то? Может, случится какое-нибудь чудо и этот Гузенко найдётся сам?
Но секунды шли, их прошло уже штук пятнадцать, а решение так и не приходило в голову, и никакого Гузенко не было рядом и в помине. Таня в отчаянии мяла пальцами конверт.
Ну и что теперь ей делать? Срочно, сказала Рут, срочно! Вдруг там что-то важное, в этом конверте? Но куда же ей идти? Где искать этого загадочного Гузенко? Какая-то русская народная сказка, честно слово. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. И как страшно, как же страшно отходить от этого единственного знакомого места, отходить туда, где так грохочет, где каждую минуту можно взлететь на воздух!
Будто в подтверждение её опасений, снаряд взорвался совсем рядом, где-то в лесу. Таня пригнулась, перестала дышать, почувствовала, как сердце замерло и провалилось куда-то в район живота. «Срочно!» — вдруг грохнула вместе со вторым снарядом мысль у неё в голове. Срочно, срочно! Может, от этого конвертика будет зависеть чья-то жизнь — может быть, даже жизнь её девчонок. Поднимай голову, закусывай губы и иди!