Четвертый брак черной вдовы
Шрифт:
— Ну что там было дальше в вашей книжке? Вы остановились на том, как Фабриччио сказал, что женится на мегере, потому что ему главное — сколько приданого за ней дадут.
— Вовсе нет, — возразила Катарина. — Фабриччио сказал, что сделает одолжение своим друзьям, чтобы они могли просить руки Бьянки Хоэль, — она помолчала, а потом осторожно спросила, — но ведь все ваше имущество было конфисковано после ареста.
— Не все, — ответил он, но Катарину не обманул его беззаботный вид. — Отобрали только королевские
— Подождите, — Катарина отложила книгу и посмотрела сначала на шкатулку, а потом на мужа, и посмотрела строго, испытующе. — Вы хотите сказать, что у вас было припрятано больше сотни золотом? И я должна в это поверить?
— Все законно, можете не сомневаться, — ответил ей муж. — И что вы прицепились, донья? Моего слова вам недостаточно?
— Хоэль
— Ладно, успокойтесь, — проворчал он. — Я продал коня — только и всего.
Несколько секунд Катарине понадобилось, чтобы осмыслить сказанное.
— Вы продали этого серого андалузца? — уточнила она.
Хоэль кивнул.
— Вот этого — Катарина замялась, — Офико?
— Ну да, Мордоворота. Я сразу думал его продать, когда вы меня спасли. Поэтому и написал Кочерыжке.
— Мне показалось, вы очень к нему привязаны, — сказала Катарина задумчиво.
— К Кочерыжке-то? Да мы столько прошли и пережили, что он понимает меня с полуслова, — подтвердил Хоэль.
— Я говорила об Офико.
— А, — Хоэль нахмурился, — конь как конь. Не лучше и не хуже тех, что были у меня прежде. Вы будете читать, донья?
Катарина взяла книгу, но судьба главных героев перестала ее занимать. Прочитав с десяток страниц, она остановилась, сославшись на усталость.
— Хотите прогуляться? — тут же предложил ей муж. — Сядем в коляску и прокатимся до винной лавки?
— Хотите отпраздновать удачную сделку? — кивнула Катарина на шкатулку.
— Кочерыжка заслужил хорошего вина, — сказал Хоэль, широко улыбаясь.
— Пожалуй, я лучше прилягу и пережду жару, — ответила Катарина. — А вы можете съездить за вином для своего друга. Хотите скажу, чтобы приготовили закуски?
— Да вы просто ангел! — восхитился он. — Но лучше мы закусим где-нибудь в другом месте. Кочерыжке не по себе в вашем чистом домике.
Они собираются пойти в таверну? Это царапнуло Катарину остаточно сильно, но она не показала вида, что недовольна, и сказала:
— Только, Хоэль
— Да? — мыслями он был уже в винном погребке, но сразу оглянулся.
— Соблюдайте приличия. Двое пьяных мужчин — это будет слишком для Каса-Пелирохо.
Он хохотнул и погрозил ей пальцем:
— Не беспокойтесь, донья! Мы будем вести себя тихо, как мыши.
— Вы сами-то в это верите? — пробормотала Катарина, глядя в окно, как ее муж идет к конюшням —
23.
Серенада для прекрасной донны
— Ну на черта вы так надрались, — ворчал Трончиталь, подпирая Хоэля плечом.
— Куда — надрался? — протянул тот. — Да я трезв, как монашка во время поста.
Трончиталь только хмыкнул:
— Посмотрели бы на себя со стороны. Видок еще тот.
— А, пустяки — Хоэль пощупал опухшую скулу. — Ты же знаешь, что на мне все заживает, как
— Как на собаке, да, — закончил бывший оруженосец. — Но только лезть на кинжалы с голыми руками не нужно было.
— Как — с голыми? — обиделся Хоэль и остановился посреди улицы. — У меня была лавка!
— Идите уже, — Трончиталь пихнул его, понуждая переставлять ноги. — Увидит вас донья в таком виде, и вы ей ни под каким соусом милы не будете.
— Я ей и так не сильно нравлюсь, — доверился Хоэль.
— Не удивительно, — буркнул оруженосец.
— Я ей многим обязан, — продолжал поверять ему Хоэль.
— Вы мне это уже сто раз говорили.
— Она такая красивая, — Хоэль опять остановился — прямо посреди улицы, запрокинул голову, подставляя лицо луне, и закрыл глаза.
— Опять!.. — почти простонал Трончиталь. — Да, она красивая. Топайте, давайте!
— Давать — не мужское дело, — отрезал Хоэль, но от любовных грез очнулся и довольно бодро пошел по улице. — Она красивая, — завздыхал он уже через пять шагов, только спряталась, как улитка в свое черное платье
— Что? — переспросил Трончиталь, услышав что-то новенькое.
Хоэль промолчал, но оруженосец понял его правильно.
— Похоже, вы хотите сорвать с нее платье, — произнес он многозначительно.
— Нет, не сорвать, — замотал головой Хоэль. — Ты рассуждаешь, как конюх! С ней нельзя силой, она — слишком хрупкий цветок. Но и по своей воле она этого не сделает. Я пытался, только что-то не получается.
— А что вы делали? Стихи ей читали?
— Читал, — отмахнулся Хоэль.
— А цветы дарили? Конфеты?
— Нет, я ей купил чулки
— Чулки — это хорошо. Но поверьте моему опыту, знатные доньи любят не вещи. Вещи ценит голытьба, а благородным и богатым доньям нужно внимание.
— Я был внимателен, как как — слов для выражении мыслей не хватило, и Хоэль попытался помочь собственному красноречию, изобразив что-то на пальцах.
— Конфеты, цветы, серенады, — деловито сказал Трончиталь. — И ни одна красотка перед вами не устоит.
— Ты думаешь? — засомневался Хоэль.
— Я — знаешь, — отрезал Трончиталь.
— Может ты и прав, — Хоэль оглянулся, кого-то высматривая на темной улице.
— Кого ищете?
— Музыканта Как петь серенаду без музыканта?