Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
Кажется, впервые моя медитация удалась настолько, что Четверо снизошли к моим мучениям и показали выход из тупика.
По подземному проходу мы шли на тусклый свет, который разгорался всё ярче, превращаясь из туманного пятна в тёплый и яркий источник. Кажется, там горел огонь! Тот самый, которого так не хватало в темнице — мне не из чего было разжечь пламя. Моя магия потянулась к этому огню так радостно, как едва рожденное дитя тянет руки к матери, и я бездумно ускорила шаг, даже не осознавая, куда иду и за кем.
В
Пахло сыростью подземелья, но также воском свечей, благовониями и… остро и пряно едой, а от запаха горячего хлеба у меня даже свело желудок. Проморгавшись, я начала что-то различать.
Дверь за моей спиной закрылась без звука — глухо, будто стена просто сомкнулась. Я резко обернулась — ничего. Только гладкий, тёмный камень, ни ручек, ни щелей. Сердце сжалось. Я медленно повернулась к людям, сидящим за столом, и холодный ком страха прокатился от горла вниз к желудку.
Ведомая светом и надеждой я попалась в ловушку.
— Ну здравствуй, Кейсара ди Мори, — заговорил мужчина, сидящий в центре стола, и указал мне на свободное место на грубо сколоченной лавке.
Он выглядел непримечательно — короткая борода, простая тёмная туника с откинутым капюшоном. Его глаза были серые, как камни под дождём, и такие же холодные. Но стоило мне сесть напротив, как я поняла: именно он держал всех в этом зале. Даже в том, как он сидел — чуть сутулясь, с переплетёнными пальцами — было нечто уверенное. Это он — убийца де Торна?
Перед ним на столе стояла глиняная миска с варёной чечевицей, рядом — грубые куски тёмного хлеба, запечённого с маслом и травами, от которых шёл плотный, горьковатый аромат. В кружках на столе плескался какой-то напиток. Уж наверняка не “Глоток вечности” во славу императора. Я обреченно села напротив.
Сколько еще ходов, выходов и тайных комнат в этих подземельях под священным городом богов? И знают ли о них остальные дарханы — или помещения здесь настолько древние, что и старожилы позабыли о прорытых норах своих предков…
Мэй замерла неподалеку, непривычно настороженная и взъерошенная, но, встретив мое вопросительное выражение лица, осторожно кивнула. В комнате всего было человек пятнадцать — тоже мне, грозные заговорщики!
Похоже, долгая медитация прогнала страх, и больше всего на свете мне хотелось просто встать и уйти отсюда прочь. Но кто теперь отпустит, если я знаю в лицо тех, кто бросил вызов самому императору?
С удивлением я заметила среди малознакомых мне учеников Аишу из моей команды: кареглазая, высокая и темноволосая девчонка замерла, изучая меня с напряжением. Её дар воздуха слабее моего огня, и я думала, стихийная магия нас роднит. Но теперь я поняла, что её скрытность была не из-за характера и тяги к боевым искусствам, а из-за участия в заговоре…
Третьим
Но совсем жутким было увидеть Иллиана ди Вара — учителя, мудрейшего наставника по глубоким медитациям, едва ли не проводника к самому Скадо! Высокий и хмурый, как всегда во всём кристально белом, он стоял у стены и смотрел на меня непроницаемым взглядом. Свет касался его одежды, но не его лица — будто он всё ещё был в тени.
Действительно, настоящий “Удав” — гипнотизирует жертвы, подкрадываясь ближе. Перед занятиями с ним многие шутили, что его молчание может продолжаться вечность, а теперь… Он вступил в ряды заговорщиков? Хочет посоперничать с самим Сиркхом за благословение Скадо? Думает, что возвысился так же? Однако Иллиан не внушал и десятой доли того трепета, который мне внушил император.
Я напряглась, сжимая пальцы на коленях и отчего-то боясь смотреть на мужчину в центре стола. А если я ошибаюсь? Если это просто странный совет по дисциплине и обряд посвящения в старших учеников?
Но тогда почему Аиша отвела взгляд, а Равенс не улыбнулся своей привычной язвительной ухмылкой, а смотрел, как хищник на мышь, загнанную в угол?
— Ешь, — сказал бородатый и слегка кивнул на еду. Но нет, даже голодная, я не могла заставить себя прикоснуться к этой пище — всё вокруг казалось неправильным. — Ты выглядишь удивлённой. Разве не ты сама просила богов указать тебе путь?
Я не успела ответить. Иллиан медленно заговорил своим низким, пробирающим голосом, от которого хотелось поёжиться:
— Кейсара ди Мори. Мы знали, что ты рано или поздно услышишь зов. Этот мир разрушается. Снаружи ты видишь Империю, но внутри — мы видим её крушение. Император безумен, и его нужно остановить, иначе эта его война, что длится уже двадцать лет, никогда не закончится
Он говорил спокойно, без фанатизма. Но каждое слово звучало, как удар молота по внутренним устоям. Мир трещал, и я не знала, на какой стороне стою.
— Вы… вы убили Кьестена, — выдохнула я.
— Нет, — ответил бородатый, и в его голосе прозвучала усталость. — Его убил сам Покровитель.
Я снова почувствовала, как тело обмякает. Слишком быстро всё происходит. Слишком быстро тот спасительный покой, которому меня учил Удав, превращается в безумный хаос, разрушая всё, на что я пыталась опереться.
А снаружи — где-то там — всё ещё стоит храм. И, может быть, кто-то из Четырёх богов смотрит на меня.
А может, нет.
— И что вы хотите от меня? — голос предательски сорвался на высокие ноты.
— На суде будет голосование о твоей судьбе. Тебя обвиняют в убийстве одного из самых влиятельных дарханов Сеттеръянга, Кьестена де Торна. И ты была последней, кого видели рядом, а на погибшем — следы пламени, которое ты так и не научилась контролировать. Даже если скажешь, что это было непреднамеренно, ты не избежишь кары.