Дети Исана
Шрифт:
— Лапа будет достаточно. Сначала угостим домашних духов и духов предков, а потом и сами отведаем, — сказал Кем.
У Куна слюнки потекли, он уже давно не ел лап из курицы.
Через какое-то время Тит Хат и Сэнг приготовили обещанный лап. Заметив, как бабушка входит на кухню с подносом для пищи, Кун прошмыгнул за ней. Старушка зачерпнула маленькой мисочкой лап из большой глиняной чашки, подняла кувшин и слегка обдала бетель водой, после чего взяла ритуальный поднос и позвала молодых. Они понесли его в комнату Кам Конг, где поставили на пол: — Пришли просить прощения у домашних духов и духов предков. Да низойдет на вас покой и благодать! [36] —
36
Кормление домашних духов и духов предков с целью их задобрить и избежать жизненных проблем — это исконный обычай тайских народов, отражающий добуддийские верования, которые остаются актуальными и по сей день. В данном случае кормление происходит как из-за ночевки юноши в спальне девушки, что оскорбительно для духов, так и по причине помолвки молодых.
Юноша и девушка упали ниц возле подноса, после чего невнятно произнесли какие-то слова. Бабушка вывела молодых из комнаты, посадила возле двери и сказала Тит Хату подавать поднос с угощением гостям.
— Риса всем хватит? — спросила одна из женщин.
— Хватит. Я собрала с нашего квартала четыре корзинки, — ответила мать Тит Тюна.
Кун сидел с отцом и сестрами и ждал праздничную трапезу. Когда перед гостями появились тарелки, мальчик торопливо скатал комочек клейкого риса и начал обмакивать его в лап.
После того как все наелись, раздался громкий смех, Тит Хат признался, что жертвенная курица — несушка из курятника семьи Тит Тюна.
— А как же яйца? — спросил Кем.
— Есть шесть штук. В самый раз, чтобы отварить и отнести монахам, — отшутился Тит Хат.
— Пап, а что, Тит Тюн купил Кам Конг в жены всего за три бата и одну курицу? — спросил Кун.
— Он ее не купил. Приношения приготовили для домашних духов и духов предков семьи, а поженятся они, потому что любы друг другу.
В этот момент в дом поднялись вьетнамцы. Муж с женой в широких штанах и черных блузах с длинным рукавом сказали, что нельзя так бедно и скудно проводить свадебную трапезу, и вызвались заказать теленка или буйволенка для жертвоприношения. По их словам, староста деревни уже вернулся с совета, его тоже можно пригласить на пир.
— Если так, то пусть отец жениха сходит в магазин китайца У и купит пару-тройку бутылок чего покрепче! — сказал Тит Хат.
— Я уже объяснял, что на весь дом — всего три бата, — громко ответил старик Мек.
— Если китайцы дадут бесплатно, то бери, а если нет, то лучше не связываться! — посоветовал вьетнамец.
— Если дадите денег, то возьмем. Еще и монахов успеем накормить, — сказал Кем.
После того как вьетнамец дал Тит Тюну денег, гости начали расходиться по домам. Кун с сестрами пошел в дом бабушки, где они все вместе разглядывали развешенные по стенам фотографии деда и других родственников. Тут пришел Сэнг, чтобы сообщить, что теленка уже купили. Тит Хат увел всех за собой на окраину деревни, и Яй попросил отца Куна тоже пойти помочь. Мужчина вышел из дома, а Кун, увязавшийся с ним, подумал про себя, что эти вьетнамцы — славные люди. Он уже и забыл вкус говядины!
На окраине собралось около десяти мужчин. Староста деревни с длинными усами сидел на меже [37] рисового поля и разговаривал с мужчиной, который всячески выказывал ему свое уважение. Лицо того мужчины показалось знакомым Куну: он как-то проезжал верхом мимо их дома. Мальчик тогда еще подумал, что тот наверняка навернется с лошади и свернет себе шею. Отец сказал Куну, что этот статный
37
Водораздельная кромка, удерживающая воду на посевном участке (чеке) рисового поля.
38
Молам — народное вокально-инструментальное творчество северо-восточного Таиланда с танцами и костюмированным шоу. Гуру молам — наставник и руководитель коллектива исполнителей.
Появился старик Ну — скотобоец деревни. Его старенькая, затертая до дыр набедренная повязка местами просвечивала от ветхости, особенно сзади. Староста деревни сказал, что можно начинать. Ну взял тяжелый пест для обрушения риса размером с дубину и направился к тощему теленку. Тит Хат удерживал веревку, но теленок все равно дергался и мычал. Когда скотобоец замахнулся, теленок так сильно рванулся, что чуть не сломал себе шею. Пьяный Тит Хат, натягивая веревку, подтащил теленка обратно. Пест опустился на голову животного. Раздался громкий треск. Теленок упал сначала на передние лапы, а затем опустился на задние. Старый Ну еще раз размахнулся и со всей силы обрушил свое орудие на животное — теленок испустил дух.
Пока он еще бился в агонии, Ну достал из-за пазухи острый нож. Он вырезал из груди теленка кусок мяса размером с крупный кулак, после чего поплевал на этот кусок и заткнул его за край набедренной повязки.
— Что это за кусок, отец?
— Говяжья вырезка.
— А зачем он плюнул на него?
— Побоялся, что друзья начнут выпрашивать.
— Он хороший мясник. Забирает себе за труды совсем немного, — добавил Кем.
Потом началось освежевание туши теленка, в этом процессе принял участие и отец Куна. Тит Хат принес плошку из кокосовой скорлупы и начал черпать кровь из брюха теленка. Старик Мек закричал: «Хватит-хватит! Дай старшим сначала лап приготовить!» Тит Хат, отец Куна и Сэнг стали нарезать мясо и печень небольшими кусочками и перемешивать все это с кровью. Мать Тит Тюна протянула им маленькую тарелочку с нарезанными травами и приправами.
Тит Хат перемешал руками кусочки сырого мяса и приправы, затем попробовал. Позвали старосту и гуру молам разделить с гостями угощение. Тит Хат засмеялся, обнажив окровавленные зубы.
— Попробуешь, друг? — спросил он у подошедшего вьетнамца.
— Пусть сначала староста отведает, а я уж попробую угощение в доме невесты, — ответил тот.
Кун улыбнулся, когда отец передал ему кусок мяса.
— Возьмем домой. Сейчас я соберу еще крови, желчи и хилуса. Сбегай скажи матери, пусть подготовит приправ к лапу.
Кун взял кусок мяса и, не оглядываясь, побежал домой. Забравшись по лестнице, он сразу передал все матери. Та поджарила тонкие ломтики мяса, а к полудню приготовили кроваво-красный лап. Сестренкам его есть не позволили.
— Мы сегодня пойдем на застолье в дом дяди, правда?
— Позже, сейчас самое пекло. А я вернусь уже за полдень, — ответил Куну отец.
— А что ты собираешься делать?
— Пойду в храм. Когда все приготовят, начнется потчевание монахов.
Когда речь зашла про храм, Кун сразу осекся. Совсем скоро ему предстояло пойти в школу, где преподавал монах Кен — любитель помучить детей.