Девушка с экрана. История экстремальной любви
Шрифт:
Приняв душ после, я выхожу, сажусь на кровать и спрашиваю:
— С кем ты была, Арина?
— С чего ты взял?
— У тебя не сужено там все и не стянуто, как у женщины, которая полтора месяца ни с кем не была.
Что так можно определить, она не знала. Ее поражает это. Но она актриса:
— A-а, выдумываешь ты все! Как всегда.
Она поворачивается ко мне потрясшей меня когда-то спиной и спокойно засыпает.
На следующий день она ведет себя идеально. И жалуется, какие были ужасные десять дней
К вечеру мы начинаем заниматься сексом. Вся идея в том, что палочка должна перпендикулярно (или вертикально) войти в дырочку. Я перпендикулярно вхожу в ее дырочку. И с каждым качком начинаю чувствовать сырой, селедочный, разящий запах. У нее был один из самых благоухающих, чистых бутонов. Запах с каждым толчком все сильней и терпче. Я в задумчивости кончаю. И выходя, ввожу ей указательный палец внутрь. Вынимаю, разит невероятно.
— Что ты принюхиваешься?
Я колеблюсь, я не могу в это поверить:
— У тебя, видимо, какой-то сильный воспалительный процесс.
— Ты уверен? Может, потому, что я не сходила в душ перед этим.
— Думаю, не поэтому.
Она уходит мыться, я отгоняю нехорошие мысли как можно дальше. Только не это, только не опять!
На следующий день запах становится еще сильней и резче, как будто она прогнила.
Я выхожу из душа потерянный. Мне страшно. Если это то, что мне кажется, ее нужно придушить.
— Я договорюсь завтра с гинекологом, чтобы он взял у тебя все мазки и проверил.
— Хорошо, Алешечка, как ты хочешь.
— Может, это молочница, — успокаиваю я сам себя.
— Ванна была нечистая и вода какая-то непрозрачная… — рассуждает она.
Мы едем к доктору Паскалю, я не решаюсь везти ее к Бьюнгу.
Паскаль встречает меня с радужной улыбкой. Несмотря на колоссальную очередь, ее сразу проводят в смотровой кабинет.
Через пятнадцать минут, которые я сидел и убеждал себя, что это может быть лишь воспаление придатков от холодной воды, и ничего другого быть не может, д-р Паскаль выходит и приглашает меня в свой кабинет.
— Алексей, ты мой друг, поэтому я буду говорить с тобой напрямую. Ты спал с этой девушкой?
— Да.
— Когда?
— Прошлой ночью и сегодня…
— У меня для тебя очень скверная новость. У нее трихомоноз.
— Этого не может быть!.. — вскрикнул я. Скорее по инерции. Я сел, где стоял.
— Можешь посмотреть сам под микроскопом. Причем свежак. Она недавно заразилась.
Я понимал все, не желая понимать.
— Доктор, а может быть это от грязной воды, плохих гостиничных условий, нечистой ванны…
— Мужьям мы это говорим, но ты не муж, поэтому я не буду говорить тебе глупости.
— А одна сотая процента?
— Ученые оставили на всякий случай, но этот случай еще ищут.
При всем трагизме ситуации я невольно улыбнулся.
— Скажи, почему ты привел ее на осмотр?
— У нее появился сильный селедочный запах из влагалища.
Какое ужасное слово. И что нам, идиотам, в нем нравится.
— Правильно, это один из первых симптомов: рыбный запах с душком.
Я медленно начинаю осознавать, что произошло. И что это навсегда, навечно, и никуда не денется. До конца моего сознания. Не исчезнет, как дурной сон. Принцип парности в природе. Две актрисы. Два заболевания.
— Я сейчас приглашу ее сюда. Только…
— Не волнуйтесь, доктор. После драки поздно…
Она входит абсолютно спокойная, я внимательно смотрю на нее.
— Алешенька, что он говорит?
— Он говорит, что у тебя венерическое заболевание трихомоноз.
— А что это такое?
— Арина… не сейчас.
— А это может быть от холодной воды, грязной ванны?
— Это может быть от грязного партнера и нечистого хуя… — я еле сдерживаюсь. — Какое увеселительное лечение вы нам пропишете, доктор? — спрашиваю я по-английски.
— Ты сам знаешь, предложи.
Я грустно улыбаюсь:
— Флагил, десять дней, двести пятьдесят миллиграммов, три раза в день.
— Причем оба одновременно. И полное воздержание от половых актов.
— А я хотел сразу же, как только приедем!
Он улыбается и протягивает мне руку. Я протягиваю ему чек. За все удовольствия надо платить. Но почему?!
Мы едем в пустынном автобусе вдоль Центрального парка, по Пятой авеню. Некогда мои любимые места. На душе… У меня нет медицинской страховки, лекарства стоят безумных денег. За все надо платить… Я уверен, что причина — грязная вода. За все… Она не могла мне изменить. Наверно, я тупой идиот. А не просто идиот!
Как будто читая мои мысли, она говорит:
— Алешечка, я тебе клянусь всем святым, я ни с кем не была. Мне никто не нужен. Я не представляю, откуда это могло взяться.
«Зачем она это сделала, — думаю я, — чтобы получить роль? Значит, со своими «Ваньками» она ложилась без презервативов и не требовала от них..» Ведь в августе была идиллия.
Какая странная любовь… Опять я должен пить эти долбаные антибиотики.
Она стоит в спальне, прижавшись к массивной книжной полке. Стоит прямо, с неповинной головой.
— С кем ты была, Арина? Тебе все равно придется признаться.
— Ни с кем, я тебе клянусь, любовь моя.
— С кем ты была? Скажи правду, и я тебя прощу. Только скажи правду. Ненавижу, когда лгут!