Дневник. Том 1.
Шрифт:
риолете, наподобие марионетки Гофмана, — очки, каскетка, вся
в дольках, словно дыня, куцая тужурка с большим пристежным
воротником, сделанная его собственными руками и отдающая не
ким запахом 1820 года. Сам за собою убирает, пашет, полет в
зной, в дождь, на заре, стремясь извлечь как можно больше из
своих трех миллионов, наживая проценты на проценты — и обе
дая без мяса у себя на кухне, где кишат краснолицые ребя
тишки, вышедшие из
ного гарема.
Среди прочих миллионеров, либо составивших состояние в
Париже, либо скупивших землю кусок за куском, одна семья
пользуется известным уважением и почти изумляет всех сво
ими старинными обычаями и добродетелями. Ни эпоха, ни
окружающая обстановка не отразились на них. Они живут вме
сте — три брата и их сестры. Они живут на своих землях и до
ходами от своих земель. Они не глядят на то, что в семье
прибавляются дети, лишние рты; они живут со священником-во-
спитателем. Живут со своими католическими легитимистскими
воззрениями. Живут по заветам праотцев и ради почестей и
денег не хотели — это подтвердилось на опыте — и не захотят
покинуть родные места. Они живут, как люди живали в ста
рину, — широко, содержат людей — пятьдесят работников;
гостей щедро потчуют, как в старые времена, местными мо
лочными продуктами, местной дичью, местным мясом, ово-
184
щами, вином, всевозможным печеньем, которое, встав в пять
часов утра, изготовляют женщины, — и не ведают, как в ста
рину, покупных чужеземных вин, цветов или фруктов. Их —
трое братьев, один из них глухонемой. И в этой сельской фи-
ваиде, среди этих мудрых крестьян, иногда рождается и уми
рает юная девушка, соединяющая в себе все достоинства и все
изящество тела, ума и души; одна из тех девушек, которые за
всю свою жизнь могут лишь раз проявить ослушание и своево
лие, когда во время болезни говорят отцу: «Хочу маму...» И если
отец отвечает, что мать устала, спит, они повторяют: «Хочу
маму...» — берут свой платок и бросают в спящую мать, кото
рая просыпается, чтобы принять их последний вздох.
10 октября.
Сена утром. Впечатление от тумана на воде. Все окутано
легким светящимся голубым паром, а в нем формы и очерта
ния деревьев мягко-оранжевые; на переднем плане — ветка
дерева, вся в росе, сияет на солнце, как горный хрусталь. На
воде солнце слепит вам глаза, камыши, охваченные заревом,
кажутся сверкающими обломками каких-то разбросанных дра
гоценностей. Излучина Сены — точно старая
стель, где сохранились только белые блики; позади деревьев,
словно растворенных в густом бело-голубом тумане, — небо
цвета расплавленного серебра.
В воде — яркое отражение небесной синевы, пересеченное
черными опрокинутыми отражениями четко обрисованных де
ревьев. И отражение зелени, чистый зеленый тон моха, не осве
щенного солнцем, что-то свежее, прохладное, резко выделяю
щееся среди неясных и расплывчатых линий, как бы нанесен
ных кистью Коро. < . . . >
— Я, государство: Людовик XIV.
— Я, отечество: Наполеон (Государственный совет, де
кабрь 1813 г., том I).
— Я, общество: Наполеон III.
— Я, человечество: Икс. <...>
Для «Литераторов» * — спор между Сен-Виктором и Барбе
д'Оревильи; последний ратует за книги идейные, а Сен-Вик
тор — за чистое искусство, ибо, по его мнению, Венера Милос-
ская стоит Платона. <...>
185
25 октября.
Возвращаемся из Бара, в нашем вагоне — женщина, Прю-
дом в юбке. Все время: «Да, да! ах! ах!» Сыплет пословицами:
«Нет дождика с неба — не будет с поля хлеба». Настоящий
праздник сельского хозяйства! Бесконечное «сударыня»: «Су
дарыня, вот в этом доме была у Наполеона последняя ставка
главнокомандующего... Я, сударыня, благословляю железные
дороги: движение — источник торговли...» Два года живет в
Бар-на-Сене: «Я, сударь, я — южанка, из Тулузы, но я уехала
оттуда совсем маленькой, восьми лет, я за нее помню, но смут
но. Это — стертая картина...»
Обрывки фраз из романов, там и сям — случайные мета
форы. Она говорит: по-парижскому.
«Мы с сестрой бывали у господина Энжерло, адвоката».
Постоянно подчеркивает, что знакома с людьми добропоря
дочными, солидными, адвокатами и т. п. «Мой отец писал его
портрет...» Мой отец, моя сестра, перечисление всех членов
семьи, родственных связей: «Семья моего мужа просто очаро
вательна: они мне — как самые родные, невестка для них все
равно что сестра. И такая дружная семья! Все заодно... У меня
родственники в Труа; но знаете, когда отправляешься по де
лам, невозможно по пути задерживаться. Они меня будут
ждать на станции». То и дело рассказывает о семье, болтает