Дневник. Том 2

де Гонкур Эдмон

пеха, на какой он рассчитывал. Вечером провел несколько минут

вместе с супругами Доде в Одеоне и слушал, как Руссейль вы

ступала со стихами, высмеивающими мою книгу.

Пятница, 4 ноября.

Просто удивительно: оказывается, в Париже можно наде

лать шуму, а на него не будет никакого отклика — ни в газетах,

ни в письмах — нигде. < . . . >

Вторник, 8 ноября.

Все еще

длится мучительное ожидание всяческих неприятно

стей, и по-прежнему с утра я ухожу из дома.

До меня не доходит ни единого отзыва о моем романе, ко

торый не могут не читать после такой рекламы, — ни высказы

ваний, ни писем, ни хотя бы намека в прессе. <...>

Пятница, 18 ноября.

Сегодня редакция «Жиль Бласа» * обратилась ко мне с

предложением, из которого я сделал вывод, что мой роман чи

тается: меня просят дать «Актрису Фостен» в виде бесплатного

приложения подписчикам этой газеты. <...>

Четверг, 24 ноября.

Как мне хотелось бы сейчас провести недельку где-нибудь

далеко, в глуши, куда не приходит почта и где я по целым дням

охотился бы на кроликов.

295

ГОД 1 8 8 2

Четверг, 5 января.

Старший приказчик Бинга уведомил сегодня своего хозяина,

что оставляет службу у него... посредством телефона. Да, теле

фона — подумать только! Вполне современно, не правда ли? Вот

способ отказаться от места, обрывающий всякие объяснения.

Вторник, 17 января.

Сегодня вышла в свет «Актриса Фостен». Я ощущаю в воз

духе недоброжелательство. Шарпантье получил от Кларети

странное письмо, в котором чувствуется недоброжелательное от

ношение ко мне людей из редакции «Тан». < . . . >

Четверг, 19 января.

Все книжные лавки выставили «Актрису Фостен» на самых

видных местах. У Марпона я вижу экземпляры пятой тысячи,

а у Лефийеля неожиданно для себя обнаруживаю, что публика

с упоением читает книгу тут же, в магазине. Пока я наблюдал

эту картину, на бульваре вдруг послышались крики: «Отставка

Гамбетты!» * Неужто мне суждено всю жизнь оставаться в роли

человека, опубликовавшего свою первую книгу в день государ

ственного переворота?

Пятница, 20 января.

Сегодня хорошие новости. Утром появилась большая статья

Сеара *. Получил восторженное письмо от Гюисманса *. По сло

вам Доде, его жена целый день писала статью

для «Тан» *, —

превосходная получилась статья, — в ней говорится, что я по

преимуществу исследователь женской души. И, наконец, выходя

296

вечером от Шарпантье, я столкнулся в воротах с Бурже, — он

во что бы то ни стало захотел пройтись со мной и поговорить о

достопочтенном Селвине *, который не выходит у него из го

ловы.

Понедельник, 23 января.

< . . . > По сути дела, во всех статьях, которые пишут обо мне,

за мной признается лишь талант невропата.

Вторник, 24 января.

Сегодня молодой лейтенант де Беэн, в письме об «Актрисе

Фостен», упрекнул меня в том, что в образе рыболова с удоч

кой я слишком точно изобразил де Банневиля.

Не могу без раздражения читать это письмо, выхожу из себя

и проклинаю чертово ремесло писателя, который всю жизнь

только и делает, что пререкается и ссорится с человечеством,

к которому стремится подойти поближе; проклинаю ремесло, ко

торое в награду за твои усилия, за твою работу сулит тебе одни

дуэли да преследования. Письмо — пустяк, но этот пустяк вдруг

пробудил во мне черную тоску, черную, как грозовая туча, ко

торая, скопившись в моем мозгу, как будто разослала по всем

частям моего тела электрические заряды раздражения и болез

ненной чувствительности.

Среда, 25 января.

Если подумать, — как это удивительно: всю жизнь я слепо

желал — желаю и сейчас — таких событий в области политики,

которые противоречат моим собственным интересам. Так, во

преки рассудку, я хочу, чтобы Гамбетта завтра же был сбро

шен, а ведь ничего не может быть хуже для продажи моей

книги.

Пятница, 27 января.

Переживет ли моя книга нынешний финансовый и полити

ческий крах? *

Воскресенье, 29 января.

Получил письмо от госпожи Доде, в нем есть одно любопыт

ное место.

В коллеже, где учится ее сын Леон, задали французское со

чинение: описать смерть какого-то персонажа, не знаю, какого

именно. Один за другим три ученика читают свои сочинения,

и оказывается, что все трое списали сцену сардонической аго-

297

нии * из «Актрисы Фостен». И вот — комическое изумление

учителя, совершенно незнакомого с современной литературой;

а тем временем юный Леон посмеивается себе в усы, — которых

у него еще нет.