Дневники потерянной души

Starry Sky

– Нет, хозяин. Я с вами пойду, - возразил я, как можно увереннее.

– Тьфу ты! Прицепился, что твой клещ, – отдуваясь и вытирая лоб, произнес он. – Пересидишь спокойно в Гоне. Уходи. Последний раз тебе говорю.

Я молчал, опустив голову. Почему-то мне казалось, что хозяин должен оценить мою преданность. Как же я ошибался.

– Приказываю тебе, раб! – его голос обрушился на меня, как удар хлыстом. – Возвращайся!

Весь сжавшись, я глотал текущие по щекам горячие слезы.

– Не могу, хозяин.

После этой

фразы я внутренне приготовился к тому, что он убьет меня за неповиновение.

– Да я за тебя же, дурак, волнуюсь! – выкрикнул он, в сердцах пнув борт лодки. – Никого не подумал бы тащить с собой, и уж тебя-то – в последнюю очередь! Ладно, - отчаявшись, махнул он рукой. – Пожалеешь, а будет поздно. Помоги вытянуть лодку.

Не веря своим ушам, я медленно поднялся с сырой земли.

Такая юркая в воде, на суше лодка оказалась гораздо тяжелее. Мы дотянули ее до ближайших колючих зарослей и втолкнули глубоко в темную гущу веток.

– Все, – заключил хозяин, отряхивая ладони. – Идем, надо найти хорошую пещеру, где можно будет укрыться и переночевать.

Теперь он говорил совершенно спокойно, как будто все шло своим чередом, будто не было нелепого нападения на наших товарищей и последовавшего за ним стремительного побега, будто не кричал он на меня только что.

Мы вскинули на плечи свои мешки и как можно быстрее пошли в сторону скал.

Наступили хмурые зимние сумерки, и Маура развел костер в обнаруженной нами довольно уютной пещерке неподалеку от обрыва. Нам повезло, что зима в том году выдалась относительно теплая, а не то бы мы промерзли до костей – у нас было всего по одной меховой накидке, а моя плотная шерстяная туника уже почти прохудилась.

Сев на один из разбросанных повсюду булыжников, Маура стал помешивать толстой веткой хворост, пока тот весело не затрещал; затем отложил ветку в сторону и резко поморщился, схватившись за предплечье.

Я тревожно взглянул на него.

– Вам больно?

Он с силой растирал левое плечо и сведенную судорогой руку.

– Целый день ныло, – пояснил он. – То ли на дождь, то ли от гребли.

Приблизившись к нему, я протянул руки, но тут же нерешительно отвел их.

– Я тебе позволяю себя коснуться, Бан, - тяжело вздохнув, разрешил он согласно обычаю, но затем продолжил: – И плюнь ты уже на эти сословия, не до того сейчас. Ты не раб, я не хозяин. Мы просто два путника. Товарищи. По несчастью, если хочешь.

– Но... как же так, хоз...

– Хватит. Зови меня по имени.

Я испуганно помотал головой.

– Ладно. Зови меня, как угодно, но только не веди себя, как привык. Отвыкай от рабства. Тебе это когда-нибудь пригодится. Ну же.

Мои заскорузлые пальцы несмело дотронулись до его плеча, где из-под сползшего ворота туники на упругой коже виднелась длинная белая полоска шрама, и вжались в плоть. У Маура вырвался негромкий стон, и он откинул голову назад, накрывая мои руки влажными

змейками волос. Я снова испугался:

– Простите, я слишком сильно...

– Нет, так и надо, Бан, продолжай, пожалуйста, – ответил он, снова принимая нормальную позу. – Мне потом легче будет. Нажимай сильнее.

Поверив ему, я возобновил прерванное занятие, стараясь сохранять осторожность в движениях. Инстинктивно дотронувшись и до второго плеча, я по реакции Маура понял, что ему это приятно, и продолжал уже более уверенно и ритмично.

– Спасибо, – произнес он несколько минут спустя.

– Это помогло? – спросил я озабоченно.

– Очень, – ответил хозяин, вставая и с облегчением распрямляя спину. – Хоть для чего-то ты годишься. Вот черт, - осадил он себя. – Уже и сам привык. Поди-ка сюда.

Он взялся за мои плечи и своими крепкими руками сделал несколько сильных, но при этом достаточно бережных разминающих движений. Я не смог сдержать стона удовольствия.

– Вот так. Ты мне, я тебе. Взаимопомощь. Понял?

– Понял, хозяин.

– Эх! – досадливо махнул он рукой. – Ладно, я выйду ненадолго. Заодно и осмотрюсь.

– Я с вами, - вскочил я.

– Нет, кто-то один должен остаться в пещере, сторожить наши вещи. Мало ли кто здесь бродит. После выйдешь, а я буду сторожить.

– А мы здесь заночуем? – зевнул я, осознав, как устал за этот долгий день.

– Здесь, конечно. Разве что ты успел присмотреть местечко получше, - подмигнул Маура.

Он отодвинул длинные сухие жерди, которые до этого насобирал вокруг пещеры и прислонил ко входу, чтобы снаружи не было заметно огня, и, повернувшись, растворился в ночи.

Оставшись один, я уселся у костра, настороженно прислушиваясь к каждому шороху. Где-то очень далеко послышался высокий протяжный вой, но не волчий, а какого-то другого животного. Я съежился, обняв руками колени и не отрывая глаз от черного проема. Как всегда во время ожидания, минуты тянулись до невозможности долго, размазываясь вязкой пеленой страха.

Наконец Маура вернулся, бросив взгляд на лежащие на полу сучья.

– Ведь забыл же закрыть перед уходом! – сказал он, сердясь на самого себя. – Вокруг тихо. Можешь выходить.

Снаружи было холодно и пустынно. За дальними скалами снова послышался тот самый противный вой и какое-то тявканье, заставившее меня боязливо поежиться. С радостью обнаружив несколько островков зарослей совсем близко от пещеры, я как можно быстрее сделал то, за чем вышел, и юркнул обратно под прикрытие каменного свода.

Мой хозяин сидел в тепле пещеры, раздетый до пояса, с аппетитом отрывая зубами от куска вяленого мяса, и закусывая его сохранившимся черствым хлебом. Не прервав своего ужина, он головой указал мне на вход, напоминая заслонить его. Я кое-как расставил жерди и прошел к костру. Маура кивнул и промычал что-то с полным ртом, довольный, что я понял его.