Дни мародёров
Шрифт:
— Похоже, здесь раньше был город, — заметил он Валери. — Или деревня. Это так?
— Да.
— Что произошло? Пожар?
Валери ничего не ответила. Впрочем, Ремус уже привык к тому, что она всегда сама решает, о чем им говорить, а о чем нет. Пройдя ещё немного, они миновали горячие источники, как вдруг Ремус увидел среди деревьев высокую темную фигуру.
— Что это там? — он решительно повернул в сторону зарослей, не дожидаясь Валери. Как ни странно, она не стала его останавливать и пошла следом. Протолкавшись сквозь девичье царство маленьких пушистых ёлок, Ремус очутился на крошечной чистой полянке и увидел в её центре большой
— Капитолийская волчица, — сказала Валери, как всегда неслышно подойдя сзади. — Памятник Ромулу и Рему, основателям Древнего Рима.
Ремус нежно провел ладонью по спине волчицы, счищая снег. Сжал маленькую бронзовую ножку одного из детей у её груди.
— Почему она здесь? — тихо спросил он.
— Ты не знаешь эту легенду? Дочь царя бросила своих детей и их вскормила волчица, чтобы со временем они основали величайшую империю в мире.
— Это не так, — тихо произнес Ремус, взглянул на маленького, почерневшего от огня бронзового Рема и в горле подозрительно защипало. — Рея никогда не бросала своих детей. Она погибла. Её казнили за то, что дети были незаконными и, якобы, произошли на свет от Бога войны.
— Может быть, — сухо молвила Валери, глядя на памятник недобрым взглядом. — И тем ни менее, Сивый рассказывает своим волчатам именно эту версию. Чтобы они верили, что даже если от них отказалась семья, у них есть шанс стать великими и изменить этот мир.
— Тогда он не случайно выбрал для колонии это место, — уважительно заметил Ремус, смахнув снежную шапку с головы Ромула и вдруг увидел надпись, сделанную под пухлыми ножками младенца:
«Всё в своё время. Курций Руф, I в.до н.э. — Уиллоу-Крик, 1937.»
— Уиллоу-Крик? — Ремус порывисто обернулся к Валери. В его голове как будто свет включили и он вспомнил, что за услугу оказала Валери Сивому, вспомнил обломки по пути сюда и его прошиб холодный пот. — Это… это ваш старый город? Вы отдали его О…Сивому!
Валери обратила на него свои невозможные глаза и чуть-чуть сузила их, но так, что Ремусу сразу захотелось куда-нибудь уйти.
— Просто поразительно, как ты осведомлен о подробностях моей личной жизни.
Ремус отвел взгляд.
Валери немного помучала его взглядом, а затем вскинула брови, резко вздохнула и тоже провела ладонью по спине волчицы.
— Да. Когда-то здесь лежал очень бедный и никому не известный Уиллоу— Крик. Мэр был самовлюбленным идиотом и решил, что когда-нибудь воздвигнет в горах великолепный город, чуть ли не новый Рим. Потому и заказал этот дурацкий памятник. Рим он действительно создал, правда всего лишь в пределах своей усадьбы, а памятник остался, — она фыркнула. — Как вечное напоминание жителям о том, как жестоко их провели, — её ногти скребнули по бронзе и рука упала.
— Я знаю, что они сделали вам, Валери, — тихо произнес Ремус после небольшой паузы и его рука, скользнувшая по круглой головке Ромула, сжалась в кулак. — Они получили по заслугам.
Валери обернулась к нему.
— Вот как?
— Да.
— То есть ты считаешь, что я правильно сделала, натравив четыре десятка оборотней на незащищенный город, в котором, вероятно, были и те, кто был ни в чем виноват?
Ремус засопел.
— Они убили вашего сына! Просто за то, что он родился не таким, как они! Они вас пытались убить! — Ремус подумал, что за последнее он и сам растерзал бы любого одними зубами.
— Генри
Ремус неприязненно вздрогнул, услышав это имя. Оно выдавало близость, о которой он сам и мечтать не смел по-отношению к этой женщине.
— Вы любите его? — спросил он, ковыряя трещинку на памятнике.
— А тебя это разве касается? — вкрадчиво поинтересовалась Валери.
— Любите или нет?! — громче спросил он.
Валери пристально смотрела на него, быстро что-то прикидывая, а затем сказала очень спокойно:
— Доктор Генри Джекилл — мой единственный близкий человек. Он поддержал меня, когда все от меня отвернулись. И с тех пор не бросал никогда. Я бы доверила ему свою жизнь.
Над памятником Капитолийской волчицы повисла неприятная тишина.
Ремус медленно покивал, поджав губы.
— Говорите, никогда не бросал. Тогда же он теперь? — он театрально оглянулся, словно ожидал, что профессор по защите от Темных сил сейчас выскочит из кустов. — Вы рискуете своей жизнью, находясь сейчас здесь, а где же он? Почему не помогает вам, почему не поддерживает?
На сей раз Валери молчала ещё дольше.
А затем оглушила его:
— Сегодня ночью Генри приведет сюда почти весь мой Отдел. Только он знает, где находится колония, ведь когда-то он тоже жил здесь. Он перехватит Чарльза в лесу, до того, как до него доберутся дети Сивого и отведет к порталу, а мы будем прикрывать их.
Ремус ошеломленно замолчал.
— Вы… вы собираетесь напасть на колонию? — севшим голосом спросил он, на секунду забыв о снедающей ревности. — Валери, нет… вы не можете. вы не должны, вы же не… вы привели сюда этих детей! Вы привели сюда Луну, и…и Маленького Тома! И вы же их и убьете?! — что-то нехорошо потемнело в её глазах. — Да как вы можете?! Вы не сделаете это, вы же не убийца! Вы н…
— С чего ты взял, что я не убийца? — спросила она.
Ремус осекся.
— Я помню, как Маленький Том стал оборотнем. Его покусала Мята. А Сивый убил его родителей. Просто потому что никто их не остановил. Тома некуда было деть, в мире нет приютов для маленьких вервольфов. Поэтому он оказался здесь. Это замкнутый круг. И если я правильно помню, ещё несколько недель назад ты мечтал быть в числе тех, кто поможет его разорвать, — она подошла ближе. — Ты очень изменился, Ремус.
— Вовсе нет! — запротестовал Ремус, но тут же понял, что она права.
— Как бы там ни было… у тебя ещё есть время решить, на чьей стороне сражаться этой ночью. Но знай. Как только я увижу, что ты охотишься на людей — выстрелю. И на этот раз не промахнусь.
Спустя час Ремус сидел у себя в хижине и гипнотизировал пузырек с зельем. Доводы «за» и «против» сцепились в его голове как осы.
С охоты они с Валери вернулись раздельно, Ремус не видел её с тех пор, но не сомневался, что она готовится к бою. Он слышал, как растет тревога в колонии, даже выслушал долгую речь Сивого перед новичкам о том, что они — высшее звено эволюции, сверх-люди, что сегодня ночью они наконец почувствуют, каково это — быть частью одной великой Стаи, и так далее, и так далее. Он говорил очень громко, свет костра делал его внушительную фигуру ещё более внушительной и пугающей. Все новички ждали и боялись, у некоторых это было первое превращение. И Ремус, стоя перед Сивым и сжимая во влажном кулаке пузырек с Волчьим Противоядием пугался того, как глубоко западают в душу слова того, кто поломал его жизнь.