Домби и сын

Диккенс Чарльз

— Выпей винца, Робинъ, — сказала старуха, подавая ему налитый стаканъ, — теперь теб очень не мшаетъ.

— Да таки и правда, миссисъ, Браунъ, покорно благодарю. За твое здоровье, бабушка, многія теб лта, и да будетъ y тебя на томъ свт… и прочая, и прочая.

Чего желалъ Точильщикъ, судить трудно, но на его лиц просвчивались не совсмъ добрыя пожеланія. Затмъ онъ обратился къ Алис, которая сидла неподвижно и какъ будто устремила глаза на Точильщика, но на самомъ дл смотрла позади его на лицо м-ра Домби, выставлявшееся изъ-за двери.

— И за ваше здоровье, сударыня! Тысячу вамъ лтъ

съ полтысячью да съ четвертью; — аминь!

Посл этихъ двухъ комплиментовъ онъ опустошилъ стаканъ и поставилъ на столъ.

— Ну, такъ дла вотъ какія, миссисъ Браунъ, — началъ Точильщикъ. — Во-первыхъ, теб прежде всего не мшаетъ малую толику поумнть, a потомъ, ты вдь отличный знатокъ въ птицахъ и чуть ли не говоришь по-птичьи, это я знаю на свою бду.

— На бду! — повторила м-съ Браунъ.

— На свои радости, бабуся, — возразилъ Точильщикъ; — слушай хорошенько… теб бы все ловить бднаго парнюгу. — Что, бишь, я хотлъ сказать?

— Я знатокъ въ птицахъ, Робинъ, подсказала старуха.

— Ну да; такъ вотъ видишь, на моихъ рукахъ этотъ попугай… извстныя деньги, что приходились, получены сполна, извстное мсто лопнуло, и я, что называется, теперь линяю; поэтому, бабушка, ты ужъ возьми подъ свое покровительство эту птицу, недли этакъ на полторы, и дай ей квартиру и столъ. Мн вдь, чортъ побери, надобно же къ теб слоняться, — бормоталъ Точильщикъ съ отчаяннымъ лицомъ, — ну, такъ, по крайности, было бы зачмъ.

— Вотъ что! такъ теб не зачмъ бывать y меня, распрешельма ты окаянный! — завизжала старуха.

— Что ты опять взълась, бабушка Браунъ? Я говорю, чтобы имть поводъ приходить къ теб чаще, когда эта птица будетъ y тебя гостить. Я всегда радъ тебя видть бабуся.

— Онъ не заботится обо мн! ему и дла нтъ до меня! — визжала м-съ Браунъ, ломая костлявыя руки. — Какъ же ты хочешь, чтобы я заботилась о твоей птиц? Такъ и быть, мошенникъ ты этакій, я стану за ней ухаживать.

— Спасибо, миссисъ Браунъ. И, пожалуйста, обходись съ ней осторожнй, — говорилъ Точильщикъ вкрадчивымъ тономъ. — Все будетъ узнано, если этакъ даже погладишь ее не по шерсти.

— Будто онъ такъ проницателенъ, Робинъ!

— Ужъ и не говори, бабушка, проведетъ и надуетъ самого чорта! Только объ этомъ не надо толковать.

Прервавъ себя такимъ образомъ, Точильщикъ бросилъ боязливый взглядъ вокругъ комнаты, налилъ стаканъ, выпилъ залпомъ, покачалъ головой и началъ разсянно барабанить по клтк, стараясь предать забвенію опасный предметъ, котораго такъ неосторожно коснулся.

Старуха съ лукавымъ видомъ пододвинула къ нему свой стулъ и, взглянувъ на попугая, который въ эту минуту спускался съ своего вызолоченнаго купола, сказала:

— Безъ мста теперь, Робинъ?

— Ничего, миссисъ Браунъ, ничего, только помалчивай!

— A что, разв много далъ на харчи, касатикъ?

— Попинька! попка! — говорилъ Точильщикъ.

Занятый этимъ обращеніемъ къ попугаю, Робинъ, къ счастью для себя, не замчалъ грозныхъ жестовъ и дикаго взгляда старухи.

— Отчего это онъ не взялъ тебя съ собой, Робинъ? — сказала м-съ Браунъ вкрадчивымъ тономъ, который однако едва скрывалъ ея возрастающее негодованіе. — Хозяинъ-то твой, говорю я… почему бы ему не взять тебя съ собою?

Робинъ былъ

такъ погруженъ въ разсматриваніе попугая и съ такимъ усердіемъ перебиралъ проволоки его клтки, что не могъ дать никакого отвта на этотъ повторенный вопросъ.

— Я говорю, отчего бы этакь хозяину-то не взять тебя съ собою?

— Попинька! Попка дуракъ!

Старуха сдлала движеніе, чтобы впустить свои когти въ его взъерошенные волосы, однако удержалась и, подавляя негодованіе, еще разъ повторила свой вопросъ.

— Отвяжитесь, пожалуйста, бабушка Браунъ.

М-съ Браунъ мгновенно запустила когти своей правой руки въ его волосы, обхватила лвой лапой его горло и принялась душить своего любимца съ такимъ неистовствомъ, что лицо его почернло.

— Пустите, ой, пустите, Бога ради, — вопилъ Точильщикъ. — Чтотыдлаешь миссисъ Браунъ? ай! миссисъ Брау — Бра —! Помогите!

Но молодая женщина, неподвижная при этомъ обращеніи къ ней, оставалась совершенно нейтральною до тхъ поръ, пока, наконецъ, Робинъ, посл неимоврныхъ усилій, не высвободился кое-какъ изъ тисковъ своей непріятельницы. Забившись въ уголъ, онъ дышалъ, какъ надорванный заяцъ, отгородившись собственными локтями, между тмъ какъ старуха, запыхавшаяся не меньше его, неистово топала ногами и, по-видимому, собиралась съ новыми силами для отчаянной аттаки. При этомъ кризис Алиса возвысила свой голосъ, но не въ пользу Точильщика:

— Хорошо, матушка, продолжай! Въ куски его, собаку!

— Какъ? — вопилъ Точилыдикъ, — неужели и вы противъ меня? Что я вамъ сдлалъ? За что меня въ куски, желалъ бы я знать? Зачмъ заманить и душить парнюгу, который не сдлалъ вамъ ни малйшаго зла? Вотъ теб и женщины! Куда двалась ваша женская нжность? ума не приложу!

— Песъ смердящій! — шипла м-съ Браунъ, — сорванецъ безстыдный, забіяка непотребный!

— Чмъ я тебя обидлъ, миссисъ Браунъ? Взълась, какъ волчица, чортъ знаетъ за что, a еще хвасталась, что любитъ меня, какъ сына!

— Отдлываться отъ меня обиняками! взбрехивать на меня нахальными словами!.. Ахъ, ты, мошенникъ этакій, да за кого ты меня принимаешь, бестія! Вздумала ощупать его малую толику на счетъ его хозяина и этой леди, a онъ и давай со мною въ жмурки да въ горлки! Хорошо, щенокъ, ты припомнишь это, отольются кошк мышкины слезки! Проваливай теперь, ты мн не нуженъ!

— Да разв я намекалъ, что хочу идти, миссисъ Браунъ? О, не говори этого, бабушка, пожалуйста!

— Я и вовсе не стану говорить, щенокъ ты паршивый! — сказала м-съ Браунъ, растопыривая свои ногти, отчего Точильщикъ съежился въ углу и прислъ, какъ напуганный заяцъ. — Ни слова теперь не сорвется съ моихъ губъ. Надо его прогнать. Пусть его идетъ! Я напущу на него ребятъ, которые споютъ ему славную псню; они пристанутъ къ нему, какъ піявки, и вскарабкаются ему на шею, какъ лисицы. Онъ ихъ знаетъ. Онъ знаетъ вс ихъ старыя забавы и залихватскія продлки. Если онъ забылъ ихъ, они сумютъ себя напомнить скоро. Пусть его идетъ, чертъ съ нимъ! Увидимъ, какъ онъ будетъ заниматься хозяйскими длами и хранить хозяйскіе секреты въ этой забубенной компаніи сорванцовъ. Не увидимъ, такъ услышимъ. Ха, ха, ха! Онъ поразгуляется съ ними не такъ, какъ съ нами, Алиса, чортъ съ нимъ! Пусть его идетъ, пусть его.