Домохозяйка
Шрифт:
— Это ужасно. — Эндрю раскрывает объятия, и она ныряет в них. — А разве ты не сохранила их на компьютере?
Нина хлюпает носом, уткнувшись мужу в плечо. Ее сопли точно заляпают весь его дорогущий костюм, но Эндрю, похоже, это не волнует.
— Кое-что сохранила. Но мне пришлось много чего переделывать.
И тут она с обвиняющим видом оборачивается ко мне.
Я уже не пытаюсь отстаивать свою невиновность. Если она уверена, что я выбросила ее бумаги, лучше просто извиниться.
— Мне так жаль, Нина, — лепечу я. — Если я могу что-то сделать…
Нина опускает
— Можешь. Убери этот отвратительный беспорядок, который ты устроила на моей кухне, пока я буду решать проблему.
Высказавшись, она топает вон из кухни. Ее шаги затихают на лестнице, пока я размышляю, как буду убирать все эти осколки, перемешанные с пролитым молоком и примерно двадцатью виноградинами, катающимися по полу. Я наступила на одну, и она размазалась по подошве моей кроссовки.
Эндрю задерживается на кухне. Он трясет головой. Теперь, когда Нина ушла, я чувствую, что должна что-то сказать.
— Знаете, я ничего не…
— Знаю, — перебивает он, прежде чем я успеваю сказать, что, мол, ни в чем не виновата. — Нина… она вспыльчивая. Но сердце у нее доброе.
— Ну да…
Он стаскивает с себя пиджак и начинает закатывать рукава белоснежной крахмальной рубашки.
— Давай помогу тебе с этим безобразием.
— Что вы, не нужно…
— Если мы будем работать вместе, дело пойдет быстрее.
Он вытаскивает из чуланчика рядом с кухней швабру. Я в шоке — он совершенно точно знает, где в этом доме швабра! Собственно говоря, он очень хорошо ориентируется в чулане со средствами для наведения чистоты. И тут до меня доходит: Нина устраивала такие погромы и раньше. Ее муж привычен убирать после нее.
И все же это моя работа, не его!
— Я все уберу. — Хватаюсь за швабру и несильно тяну, пытаясь забрать ее у Эндрю. — На вас такая приличная одежда, а я здесь как раз для этого.
Одно мгновение он удерживает швабру. Затем отпускает.
— Окей, Милли, спасибо. Я высоко ценю твой тяжелый труд.
Ну хотя бы кто-то его ценит.
Приступая к уборке, я вспоминаю фотографию Эндрю и Нины на каминной полке, когда они еще только встречались, до брака, до того, как у них появилась Сесилия. Они выглядят такими молодыми и счастливыми вместе. Без сомнения, Эндрю по-прежнему без ума от Нины, но что-то изменилось. Я это чувствую. Нина не та, какой была раньше.
Впрочем, это не важно. Не моего ума дело.
8
Нина, похоже, выкинула на пол кухни половину содержимого холодильника, так что мне сегодня предстоит бежать в магазин за продуктами. Поскольку, судя по всему, мне также придется готовить для хозяев, я выбираю немного свежего мяса и приправ, которые сгодятся для приготовления нескольких блюд. Нина загрузила свою кредитную карту на мой телефон. Все, что я куплю, будет автоматически списано с их счета.
В тюрьме выбор блюд был не слишком захватывающим. Меню все время повторялось: курица, гамбургеры, хот-доги, лазанья, буррито и загадочная рыбная котлета, от которой меня постоянно тошнило. На гарнир были овощи, которые уваривались до состояния атомного
Совсем другое дело закупки для Уинчестеров. Я выбираю самые лучшие куски говядины. Посмотрю на YouTube, как и что из нее готовить. Было время, я жарила стейки для отца, но оно давно прошло. Если запастись дорогими ингредиентами, то что бы я ни сотворила, все равно получится вкусно.
Когда я возвращаюсь к особняку Уинчестеров, багажник моей машины заполнен четырьмя набитыми до отказа огромными пакетами. Автомобили Нины и Эндрю занимают оба места в гараже, а парковаться на подъездной дорожке Нина мне запретила, поэтому приходится оставлять машину на улице. Пыхчу, вытаскивая пакеты из багажника, но в этот момент из соседнего дома выходит Энцо с каким-то устрашающего вида садовым инструментом в руке.
Энцо видит мои усилия и после мгновения неуверенности подходит к машине и насупливается.
— Я сделать, — говорит он со своим фирменным акцентом.
Я собираюсь поднять один из пакетов, но он своими огромными руками сгребает все четыре и несет ко входу в дом. Кивает на дверь, терпеливо ожидая, когда я ее открою. Я делаю это как можно быстрее, учитывая, что он держит на руках груз примерно в восемьдесят фунтов [4] . Энцо топает ботинками по коврику у двери, затем относит пакеты в кухню и ставит на кухонный прилавок.
4
Примерно 36 кг.
— Gracias, — говорю.
Его губы кривятся.
— Нет. Grazie.
— Grazie, — повторяю я.
Энцо ненадолго задерживается на кухне. Брови его сведены вместе. Опять замечаю, как он красив — на некий мрачный и пугающий манер. На руках виднеются частично прикрытые футболкой татуировки, на правом бицепсе я различаю имя «Антония», вписанное в сердце. Эти мускулистые руки могли бы убить меня, и их владелец даже не вспотел бы, — разумеется, если бы ему пришло такое в голову. Но у меня совсем нет ощущения, что он способен причинить мне вред. Наоборот, он, похоже, беспокоится за меня.
Вспоминаю слово, которое он прошипел мне вчера, перед тем как вмешалась Нина. Pericolo. «Опасность». Что он хотел сказать? Думает, что я здесь в опасности?
Может, стоит скачать приложение-переводчик на телефон. Энцо мог бы печатать, чтo он хочет сказать, а…
Шум наверху прерывает течение моих мыслей. Энцо втягивает в себя воздух.
— Я пойти, — говорит он, разворачивается на каблуках и шагает обратно к двери.
— Но… — Я спешу за ним, однако он гораздо быстрее меня. Выскакивает из входной двери, когда я еще не покинула кухню.