Древки, девки и дурацкий брод: Шесть жизней офицера Его Величества
Шрифт:
Мы впятером поднялись на гребень холма уже на лошадях, тревожно глядя на бивуак зеленокожих. Лайна тяжело вздохнула, шепнула что-то себе под нос, и с ее ладоней сорвался первый файербол.
Сгусток пламени метеором расчертил ночную темень и врезался аккурат в верхушку высокой сосны. Дерево тут же вспыхнуло; чародейский огонь расплескался по ветвям, перекидываясь на кроны соседних деревьев.
— Ну, теперь храни нас Пречистая Дева, покровительница военных преступников. — сказал я и поцеловал висевшую на шее ладанку. Образ на ней неожиданно напомнил мне
Ристина с оруженосицей и сестрички завороженно смотрели на медленно разгорающийся лесной пожар. Охваченные огнем мелкие ветки сосны осыпались вниз, на вражескую стоянку; со стороны корней и грубых орочьих палаток донеслось эхо первых встревоженных криков и ругани.
— Сейчас чуть-чуть разгорится, — продолжил я, — и они побегут из леса, спасаясь от огня. В нашу сторону. Не все, конечно, но на треть ватаги я рассчитываю.
Риз, Йолана и Ильдико посмотрели на меня с растерянными улыбками, словно не верили своему счастью.
— Вот тут-то мы их и встретим. Конно и оружно. В сам лагерь не суёмся!
Виконтесса кивнула, а сёстры вопросительно посмотрели на меня.
— Задачи порубить всех нет. Приказываю навести суету, хаос и панику, чтоб зеленые в портки нагадили пожиже!
Я довольно усмехнулся. Мимо с рёвом пролетел второй файербол, и разорвался на сей раз внизу, среди палаток. На опушке леса показался первый орк: голый по пояс, он что-то орал в сторону лагеря и часто махал руками.
— С открытым забралом в бой пойдем, как в книжках. — сказала Риз. В глазах виконтессы сверкала решимость и отблески пожара. — Не увидим иначе ни черта.
Я согласно кивнул.
— Думаю, им будет малость не до наших лиц.
— И яиц. — усмехнулась Томасина, припомнив Гертину песню. Девушки рассмеялись.
На опушку леса выбежало еще несколько орков. Один упал на колени, пытаясь отдышаться, другие волокли тюк, пытаясь спасти припасы.
— Йолана, Ильдико. — обратился я к степнячкам. — Вы наши застрельщицы. Так заводите! Ваш выход.
— Что, Иль, погуляем? — весело спросила сестру Йолана.
— Погуляем!
Всадницы пришпорили кобыл и поскакали вниз по склону, к опушке и орочьему лагерю. Третий огненный шар краешком шваркнул одно дерево и врезался в ствол другого.
— Нам тоже пора. С Девой в сердце и мечом в руке! — напутствовал я. — Рысью вперед.
Двое орков из выбежавших на опушку свалились на землю, пронзенные стрелами степнячек. Сёстры разъехались вдоль опушки полукругом для нового захода.
— ГО-О-ОЙДА-А-А!!! — звонко прокричала Йолана, а Ильдико оглушительно засвистела в два пальца. Заметившие их орки что-то в панике заорали, маша руками своим собратьям в лесу, но тщетно: деревья пылали, пожар в лагере разгорался, и орки один за другим бежали из леса в поле, ища спасения от огня.
— Крупнее рысь! — приказал я Риз и Томасине. — На галоп!
— Давно пехоту не топтала! — радостно воскликнула рыцарша.
Я уже приметил себе цель: один из орков, увидев атакующих всадников, не пытался бежать, а замахнулся на меня каким-то дрыном.
— Charger!
Я опустил копье и направил в грудь отважному ублюдку. Впрочем, тот был скорее глуп,
Рядом свистели стрелы, орали орки, ревело пламя. Я бросил обломок копья и тут же рубанул попавшегося сбоку зеленокожего прямо от седла; меч окрасился чёрной кровью. Очередной файербол Лайны ударил в ствол сосны, с которой начался пожар. и с грохотом разорвался. Немолодое уже дерево переломилось, и пылающая крона с треском обрушилась на лагерные шатры с высоты в сотню футов.
Напротив меня Риз с яростным выкриком протянула убегавшего орка мечом через всю спину. Стряхнув с клинка кровавые брызги, виконтесса взвила своего скакуна на дыбы и весело закричала во всю мощь лёгких:
— Бойтесь, ублюдки, мы уже здесь! ADSUMUS!!!
— A-ADSUMU-U-US!!! — подхватила Томасина.
Степнячки тоже напомнили о себе лихим посвистом и непонятным восточным кличем. Побежавший на меня с рогатиной орк вдруг споткнулся и покатился по траве, получив стрелу в грудь.
Я погнал Леоцефала на новый круг, цепанув наудачу мечом еще пару орков. Зеленокожие в растерянности метались между нашими клинками и пылающим лесом; вытащить из огня лагерные пожитки пытались уже немногие, большинство просто спасалось бегством от убийственного жара и духоты. С мрачным удовлетворением я отметил, что вдоль опушки валялось уже почти два десятка орочьих тел. На моих глазах еще один с воем упал, схватившись за простреленное колено, а другого взмахом сабли обезглавила Ильдико: опьяненная кровью и удачей девушка заливисто смеялась. Мимо пробежал лютоволк с тлеющей шерстью на спине и хвосте, скуля от боли и ужаса.
Леоцефал фыркнул, начиная уставать. Я сбавил ход и присмотрелся к охваченному огнем вражескому бивуаку. Очередной огненный шар заставил вспыхнуть ствол дерева на окраине лагеря. Больше половины палаток, которые я мог видеть отсюда, уже запылали; на моих глазах занялся и большой шатёр в середине. Орки уже не метались среди деревьев в панике, а сбивались в группы и старались уходить из леса вместе: на север, на восток, к дороге, и к нам.
Тут я увидел, как из большого шатра, не спеша, вышел здоровенный орк. Отблески пламени сверкали на стальной кольчуге с вплетением небольших пластин; на голове зеленокожего красовался внушительный шлем с рогами и закоптившейся красной тряпкой.
Наши взгляды встретились, и орк злобно фыркнул. Я приподнялся в седле и отсалютовал ему мечом, после чего отвернулся, ища глазами соратниц.
— Всё! — крикнул я им. — Уходим, пока они не очухались. Забираем девчонок, и домой!
Проследив, что Риз, Томасина и степнячки разворачивают лошадей к холму, я пришпорил и своего коня.
…Чародейка и правда лежала без чувств: Фелиция заботливо положила ей под голову свернутый плащ. Кошкодевушка помогла поднять обессилевшую Лайну и усадить на Леоцефала передо мной; было это не очень трудно, худенькая волшебница казалась почти невесомой. Сама разведчица, запрыгнув на коня, взяла под уздцы лошадь магички; такое я видел нечасто и еще больше зауважал фелидку.