Древнерусская игра - Двенадцатая дочь

Миронов Арсений

Он протрезвеет мигом.

Он начнет орать! Закричит, что девчонке угрожает смертельная опасность. Что она сойдет с ума. Что он сам сойдет с ума. Бисер потребует пустить в ход наших оперантов! Но - еще рано! Главный вражеский чародей еще не появился на берегу, еще не приклеился к Метанке...

– Усмех! Следить за блюдцами. Если появится Куруяд - немедленно доложить, - негромко скомандовал я, спрыгивая с трехногого капитанского стульчика. И - бросился к входной двери...

Как раз успел! Грудью встретил

пьяного Мстиславушку на пороге. Кожаным жестким ледянским доспехом с размаху толкнулся об мягкий живот в расписной рубахе:

– Мстислав! Я как раз тебя искал...

– Уй! Хтойта? О... Ле-е-еха!
– Бисер расплылся в слюнявой улыбке; полез целоваться.
– Вот ты где спырятлся!

– Пойдем скорее!
– быстро пробормотал я, приобнимая Бисера левой рукой и с трудом оттесняя его с порога - прочь, подальше от входа в землянку. Есть дело. Очень важное. Нужна твоя помощь.

– Леха, др... друг! Я пыришел... узнать, как же там моя девочка. Моя Мы-ик! Ой, пардон-с. Моя Мы-та-ноч-ка. Как она там на пыразднике. Гы... у тебя такие уши, дай дерну! Не, ну дай, а?

– Не надо дергать, Слава!
– негромко говорил я, разворачивая тяжелое тело Бисера на сто восемьдесят градусов.
– Надо спешить. Ты должен срочно... отправляться в путь. Это важно, Слава.

– Ой, ну ведь я не могу, Лех!
– Бисер вдруг уперся как вкопанный, грустно развел руками.
– Мне так грустно, ты не пыредставля... Ведь я выпил высю будылку Бер-бен-ди-кулярчика. Жах - и полный аут. Скажи, ведь я тырезв?!

– Абсолютно трезв, Слава, - улыбнулся я. Покосился через плечо на дверь землянки; потом на опечаленного Гая, медленно бредущего прочь среди сосен.
– Дружинник! Ко мне, быстро

Гай вздрогнул, обернул красное лицо. Собрал бороду в кулак, вытер глаза Тяжко подбежал.

– Слушайте приказ, дружинник. Мстиславу Лыковичу угрожает опасность Немедленно доставьте его в безопасное место. Вы поняли меня? Найдите неподалеку хорошее укрытие и оставайтесь там до рассвета. Не спускайте глаз с Мстислава Лыковича, охраняйте его!

– О! Тыравень к нам пришел. Травень! Ты съел всю закуску!
– Бисер строго воззрился на подчиненного, безуспешно пытаясь нахмуриться - А ну... пыйдем. Щас разберемся!

– Да не Травень я! Сызмальства Гаем прозвали!

– Ступайте, ступайте.
– Я похлопал Славика по плечу.

– Ах ты не Тыравень?! Мы р-р-разберемся!
– бушевал Бисер.
– Верни закусь, я все прощу.

Дружинник подхватил нетрезвого босса под мышку и нежно поволок к ближайшему кустарнику. Бисер послушно поплелся, мотая головой и бормоча невнятное. Изредка он наставительно грозил Гаю пальцем.

Я поспешно вернулся в землянку.

– Куруяд не появлялся, - лениво доложил Усмех.
– Зато появилось кое-что другое.

Мой взгляд заметался по мониторам -

ага! Наткнулся на крупную тень, медленно плывущую по реке - внизу белое, вверху темно-серое... какие-то пятнышки бегают. Да! Это ладья погорельцев! Феклуша успешно застудила воду вокруг корабля, и теперь толстая льдина сплавляется по течению вместе с вмороженным в нее судном. Насколько я могу видеть, дружинники бегают по льду, размахивают мечами... Шесть, семь...

– Девять, - доложил Усмех, освобождая место перед экранами - Десятый был уже в воде. Замерз.

Так, превосходно. Льдина выплывает из-за поворота... и погорельцы сразу начинают шуметь! Заметили дивов. Вот молодцы: додумались растянуть парус - так, чтобы льдину прибило к берегу в нужном месте... Еще немного... Нет, сносит! Неужели пронесет мимо?

Дивы забеспокоились - двое-трое развернулись харями к воде... Ну все, началось. Один за другим бородачи спрыгивают со льда в воду. Тут уж неглубоко. Размахивая клинками, выскакивают на берег - мокрые, злые... Заплясали клинки, вот уже рыкнул ближайший див - ура, первое ранение!

Так-то лучше. А то уже больно красиво выигрывал господин Куруяд. Надеюсь, погорельцы унесут с собой в могилу хотя бы четверых чудовищ...

– _Стерх наезднику у меня гости. Стерх наезднику у меня гости. Ранняя весна! Как поняли меня ранняя весна!_

– _Наездник не понял тебя стерх говори глаже._

– _Восемь сиволапых приплыли собирать шишки. Нужна помощь._

Ага, заволновались! Я не удержался и потер ладони. Через миг Мяу озвучил ответ наездника:

– _Бейтесь сами._

Ха-ха. Очевидно, у господина наездника не осталось резервов! А наши как раз повалили первого дива! Рухнул, как персидский слон под копьями эллинов... Правда, через секунду - первая жертва у погорельцев: удар боевого молота - и неудачливый воин откатился к воде, замер лицом вниз. Ничего-ничего. Мы ломим, рвутся шкуры!
– поганые обезьяны теперь зажаты с двух сторон: между только что прибывшими бородачами и двумя псами-латниками, которые по-прежнему охраняют Метанку...

– _Ранняя весна. У нас ранняя весна. Сиволапые наседают. Зову помощь._

– _Замолчи, глупый стерх. Умучал ты меня._

– _Стерх наезднику. Зову помощь. Весна в разгаре._

– _Так и быть. Встречайте синичек._

Я не поверил своим ушам. Что это значит?

Через десять секунд убийственное донесение нашего слепого акустика расставило горячие точки над "i":

– _Слухач кличет няньку чую рев железных крыл! Чую гвоздевранов великую туну, не малей дюжины!_

Нет, беззвучно и нервно рассмеялся я. Не может быть. Наваждение, акустик ошибся! Откуда столько железных убийц?! Да здесь... и одного гвоздеврана довольно, чтобы одержать верх в битве... Зачем сразу двенадцать? Перестраховка?!