Два дня до солнца
Шрифт:
– Там… тогда… это была кровь?
Он не меняется в лице, прикрывает глаза - только подрагивают ресницы.
– Это была кровь.
Спокойным, совершенно безразличным тоном и… чистую правду. Больше ничего не надо спрашивать. Надо ещё много узнать, но язык не поворачивается говорить.
– Твоя горгонида, - внезапно резко переводит Дан тему: - Её больше нет. Придумывай что-то другое. С горгонидами сейчас вообще лучше не связываться. Потому что они не просто фантазия.
Я только чувствую, как отвисла собственная
– В смысле? Это как раз фантазия.
Дан смеется, немного хрипло и как-то ломано, очень странно звучит:
– Если захочешь - познакомлю тебя с «фантазиями», Антон. Даже далеко не надо ехать, плюс-минус полтора ста километров. Или сколько там до Одессы?
Я опять теряю дар речи. В смысле, до Одессы?
Дан же допивает все до капли, отодвигает стакан в сторонку и невозмутимо укладывается.
– Уже поздно. Завтра придется тебя и правда выносить из поезда.
Я бросаю взгляд на экран телефона. Три часа ночи. Поздно… Но как сейчас заснуть?
Как ни странно, пока я об этом раздумываю, Дан практически сразу отключается. Некоторое время я просто еду и смотрю в окно невидящим взглядом, потом вздыхаю и осторожно задвигаю бутылку со стаканами в бумажном пакетике под столик. Утром вынесу.
Бросаю взгляд на спутника. Спит. Только нормально не накрылся. А из окон обычно дует, как бы ни было тепло на улице.
Я тихо привстаю, подхватываю плед и натягиваю на его плечи.
И правда… поздно. Завтра будем со всем разбираться.
Глава 16. Что ты такое?
Те, о ком не знает Антон Шуткач
8 лет назад
Я не совсем понимаю, что мы тут делаем. Никто и не спешит давать мне ответ. Мы явно заходим через дверь, которой часто не пользуются. Тут безлюдно, никто не выскочит и не спросит, что за чудовище идет рядом со мной.
Ябо с интересом смотрит по сторонам, но, что удивительно, молчит. Ни слова, хотя ещё пару дней назад болтал бы без умолку. Что случилось?
Ответ напрашивается только один: он знает больше меня.
– Чех, - тихо зову я, но он жестом дает понять, что лучше помолчать.
Послушно затыкаюсь. Что ж, кажется, и правда, не время болтать.
Чех знает, куда идти. Мы просто проходим узкий коридор, где пахнет лекарствами, спиртом и чем-то ещё… то ли глиной, то кровью. Я хмурюсь, пытаясь понять, что сейчас чувствую. Откуда такое нелепое сочетание?
– Не спи, - легонько толкает меня в бок Ябо, а потом и вовсе тянет за рукав, ибо Чех успел нырнуть в боковой кабинет.
Здесь… явно работает косметолог.
Я недоуменно осматриваюсь. Кабинет как кабинет: вот специальная кушетка для клиентов, раковина, шкафы с какими-то лекарствами и средствами, несколько аппаратов, которые для меня совершенно непонятны. Я, конечно, писал несколько статей о косметологии, но ими все знакомство с этой сферой ограничивалось.
Открывается дверь подсобного помещения, и в дверном проеме появляется жилистый брюнет. Моё внимание сразу приковывают его руки. Длинные пальцы, подвижные, такие… «танцующие». И эта косточка под большим примечательная, так и притягивает взгляд. Почему-то ощущение, что пальцы ни на секунду не останавливаются, хотя он всего лишь держит полотенце. Такой… не красавец совсем, но раз увидишь - запомнишь на всю жизнь. И черные глаза, внимательные и любознательные; и ассиметричную стрижку; и эти выразительные скулы.
Он смотрит на нас с большим интересом. Я пытаюсь уловить шок или хотя бы удивление от вида Ябо. Но в черных глазах, которые на самом деле скорее темно-карие, ничего подобного нет.
– Как интересно, - наконец-то произносит он.
– Я обещал, что будет интересно, - кивает Чех.
– Чувствую себя музейным экспонатом, - ворчит Ябо, складывая руки на груди.
– Ну что, что будешь делать?
Мужчина переводит на меня взгляд, внезапно улыбается уголком губ:
– Он был совершенно невыносим все это время?
Это застает меня врасплох, но потом я всё же собираюсь с мыслями и подтверждаю:
– Именно, но я смог.
– Вы молодец.
– Он вдруг протягивает руку.
– Владимир.
– Дмитрий, - представляюсь я, пожимая «танцующие пальцы». Крепкие, кстати, сильные. Даже немного неожиданно.
Он поворачивается к Ябо и Чеху, задумчиво смотрит на обоих. Я замираю, кажется, даже не дышу: чувствую, как Владимир буквально взвешивает все за и против.
– Сколько понадобится времени?
– спрашивает Чех.
Владимир чуть прищуривается, окидывает Ябо взглядом с ног до головы. О чем-то думает, и… ни мне, ни Чеху этого точно не понять. Судя по виду Ябо, тот тоже может только гадать, что в голове у этого человека.
– Дня два, может быть, три. Чтобы можно было спокойно выйти на улицу, не вызывая вопросов у прохожих - наконец отвечает Владимир.
– Но ты спрашиваешь срок, не уточняя, каков будет результат.
– Мне важно, что он будет, - ни капли не смущается Чех.
– То есть вас моё мнение вообще не интересует?
– спрашивает Ябо, явно осознав, что теряет инициативу по всем направлениям.
– Нет, - хором отвечают Чех и Владимир.
Вид Ябо с отвисшей челюстью настолько забавен, что я начинаю смеяться. Так чисто и искренне давно не получалось. На меня смотрят немного с удивлением, но мне уже всё равно. Истерика, что ли? Нехорошо.
Остановиться не получается.
Чех подхватывает меня под локоть и выводит из кабинета.
– Я буду ждать сообщения, - бросает он на ходу и тянет меня дальше.
На улице льет дождь. Когда только успел начаться?
Пальцы Чеха до боли впиваются в моё запястье.