Двадцать и двадцать один. Наивность
Шрифт:
– Ленин говорил Каменеву, что должен был быть какой-то съезд…
– Выучи это название: Первый Всероссийский Съезд Советов.
– Ага…
– Повторяй!
Миша с досадой выдохнул и повторил:
– Первый Всероссийский Съезд Советов, довольна?
– Безумно… – процедила Виктория.
– И чем же важен этот съезд?
– Почитаешь и узнаешь.
– А вкратце никак?
– Ты совсем обнаглел! Ничего что мне за тебя отдуваться перед шефом пришлось? Скажи спасибо, что я не заставила тебя прочитать биографию Церетели, – возмутилась Викторию, давя на педаль газа, так что парня отбросило назад.
– Ну, спасибо за это…
– А вот Керенского прочитаешь, хотя бы в википедии.
– Да чёрт! Чем этот Керенский отличается от Це.. Цере.. Церетели.
–
– Можно было бы привести в пример Путина и Медведева… – надулся Миша.
Виктория задумалась и покачала головой.
– Нет. Плохой пример.
====== Глава 18. Приключения на летнем конгрессе ======
– Итак… – Михаил Орлов непринуждённо рухнул на фиолетовый диван. – Давай договоримся, сегодня я так и быть весь день посвящаю всероссийскому съезду, а завтра ты меня не будишь до десяти… и купишь мне «пантерку».
– Во-первых, если я забрала тебя к себе и позволила здесь жить, то это не значит, что ты можешь вести себя здесь как дома! Такого приглашения не было, считай, что это то же рабочее место. Во-вторых, если ты не понял смысл слов «важность первого Всероссийского съезда советов», то я объясняю: это значит, что на изучение этого события уйдёт не один день и не одни выходные, даже у человека, имеющего степень образования в этом профиле, что уже говорить о тебе: даже не знаешь, как расшифровывается РСФСР. О том, чтобы высыпаться, можешь не мечтать. Детство закончилось, а я церемониться не буду! И, в-третьих, я никогда не потрачу свои деньги даже на такого дегенерата, как ты, покупая эту гадость. Травиться ей при мне я не позволю! Могу купить сок: апельсиновый, яблочный, цитрусовый…
Михаил надулся, поняв, что с ней как-либо спорить бесполезно (идеальная замена старшему брату, мамы и всех других родственников) и оскорблено сказал:
– Купи мне калия… цианистого…
– Не веди себя как Ленин на смертном одре! Смотреть противно… так, где альманах…
Виктория ушла в другую комнату, из которой юноша услышал грохот падающих книг. Вскоре девушка вернулась со стопкой из пяти книг: три из них были посвящены биографиям Ленина разных авторов, в четвертой: небольшой по размеру, было написано полностью об этом съезде, а пятая – самая массивная, оказалась «древней» советской энциклопедией.
– Это слишком медленная и мучительная смерть. Мне что, нужно будет… прочитать всё это? – с дрожью в голосе спросил Миша, разглядывая обложки.
– Не всё, в четырёх только то, что выделено маркером, а одну, увы, придётся прочитать.
– Ещё же архивы... а что со мной будет, когда я перейду к октябрю?
– Я не вижу смысла копаться в архивах, по июню их уже давно разобрали и без нас. Ты не представляешь, сколько книг написано по этому съезду, но… вот в этих написано самое основное, без излишеств.
– Ты говорила взять папку… – осторожно напомнил Миша начальнице.
– Ах да, это тексты обращений. Стоит прочитать их полностью, если хочешь всё понять. Благо, Ильич не выражался сложными оборотами, был ближе к народу. Всё для тебя – дегенерат!
– Иди лучше в магазин… так и быть… мне апельсиновый.
Виктория удовлетворительно кивнула, накинула белую куртку и, прозвенев ключами, вышла, заперев дверь.
Миша остался один. Сначала он недолго лежал на диване, смотря в окно. «А что если найти у нее ноутбук? Можно же прочитать краткое содержание. А что…всегда прокатывало».
Юноша, вскочив с дивана, стал лихорадочно искать либо планшет, либо ноутбук, но ничего подобного не нашёл. Надо бы остановиться на описании квартиры Виктории подробнее. Квартира была небольшой, состояла из трёх комнат, кухни, длинной лоджии, ванной само собой. Но дизайн и расстановка мебели в комнатах было таким грамотным, что даже визуально это делало квартиру просторнее, чем она есть на самом деле. Главной особенностью жилья Виктории было то, что все комнаты, вся мебель были фиолетовых тонов, которые очень гармонично сочетались с мелким декором оранжевого и фисташкового цвета. На стене одной из комнат (видимо
А вот третья комната была заперта на ключ. Мише это показалось очередной странностью Виктории, но он не придал этому значения. Ноутбук парень тоже не нашёл, видимо, он находился в запертой комнате.
В конце концов Миша сдался, поплёлся в гостиную, взял первую попавшеюся книгу и нехотя приступил к изучению событий первого Всероссийского съезда советов…
Петроград. 3 июня 1917 г. Открытие I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов.
...На Съезде присутствовало 1090 делегатов, представлявших 305 объединённых Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, 53 областных, губернских и районных объединения Советов, 21 организацию действующей армии, 5 организаций флота, 8 тыловых воинских организаций. О своей партийности заявили лишь 777 делегатов, среди них оказалось 285 эсеров, 248 меньшевиков, всего 105 большевиков, 32 меньшевика-интернационалиста, 10 меньшевиков – объединенцев, ещё 24 делегата принадлежали к другим фракциям и группам.
Шёл второй день конгресса. На повестке дня было обсуждение вопроса об отношении к временному правительству. В красивом просторном белом зале собрались практически все: до начала оставалось всего несколько минут, а люди шумели, что-то обсуждали. Все были нарядными: у всего состава временного правительства были шикарные костюмы, у женщин – платья или яркие блузки. Коба предпочёл не выделяться – остановился на белом френче. Так получилось, что он сидел рядом с самим Ильичом, на черной куртке которого была аккуратно прикреплен красный бантик: видимо, Крупская старалась. С другой стороны от Кобы сидели Рыков, Свердлов, Урицкий и парочка интеллигентных социал-демократов. Большая часть зала конечно кишела меньшевиками и эсерами. И вот заседание началось.
Ираклий Георгиевич Церетели – меньшевик, с особой ярко выраженной важностью, в дорогом смокинге, выглядел, словно Наполеон, встал со своего места, важно подошёл к трибуне: готовился произнести свою победоносную великую речь…
– Как бы он не лопнул от своей напыщенности. А всё из-за поста в министерстве… – как бы “между прочим” сказал Ильич Кобе. Тот коротко кивнул, приготовил блокнот, дабы записать некоторые цитаты следующей речи Церетели:
– …я скажу прямо, товарищи, что в настоящий момент, когда мы ведем нашу международную политику за всеобщий мир, призываем подкреплять ее боевыми действиями нашего фронта, направляем все силы для того, чтобы организовать продовольствие страны, напрягаем все силы для того, чтобы добыть новые финансовые источники доходов государства, – если в этот момент начинается распад государства, начинается по всей России в разных концах то, что недавно происходило в Кронштадте, то есть отказ от признания единой революционной власти, объявление себя самочинной верховной организацией, если это начинается, и если власть не сможет с этим справиться, тогда она должна отложить все законопроекты и мероприятия в области политики, ибо она должна считать, что если она не справится с этими затруднениями, то все остальные будут сметены гражданской войной и развалом революции... Мы знаем, что в настоящий момент в России происходит упорная ожесточенная борьба за власть. В настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займём ваше место…