Эсхит. Нерыцарский Роман

Жабин Олег Иванович

– -- Существуют люди, которым без Бриллианта жизни нет...

– -- Мне без Бриллианта жизни нет.

– -- Ваша жизнь бессмысленна, никому от неё нет ни добра, ни зла, ни пользы. Впрочем, я не люблю долгие разговоры. Просто дайте мне жезл.

– -- Хорошо, я отдам его, но хотелось бы ещё немного понаслаждаться созерцанием Бриллианта. Ведь это такое блаженство.

– -- Вам триста лет мало? Довольно. Жезл!

Смотритель тихонько и осторожно, как самую хрупкую вещь на свете положил жезл на раскрытую ладонь нетерпеливого юноши, который тут же, сомкнув пальцы в жёсткий кулак, крепко зажал нагретую чужой рукой рукоятку. И, ни капли не мешкая, Рауль, замахнувшись как можно шире, ударил утолщённым концом жезла по ларцу, расколов его на две неравные половинки, одна из которых упала со стола и звякнула где-то внизу,

а вторая, медленно отвалившись в сторону, осталась лежать возле ослепительно засиявшего Бриллианта. "Разрушитель," --- послышалось Раулю, и он не понял, то Смотритель простонал из дальнего угла, или он сам так подумал. И, чтобы скорее покончить со всем этим, Рауль с ожесточением отбросил жезл в сторону, загремевшего так громко, словно пустые рыцарские доспехи посыпались на пол и, покрывшимися ледяным потом руками взял Бриллиант, который был немного продолговатого вида, величиной с голову новорождённого младенца.

– -- Как выбраться отсюда?
– -- Спросил он, не оборачиваясь, Смотрителя.

– -- Просто открыть дверь и выйти, --- ответил тот и, подойдя к гладкой, без единого признака выхода, стене толкнул её и на ней проступили линии, сложившиеся в обычную, незапертую дверь, с выступающей, словно загнутый рог молодого барана ручкой.

Рауль ухватился за ручку и потянул на себя --- дверь легко, без малейшего скрипа отворилась.

– -- Вы теперь свободны, --- обратился он к Смотрителю, --- идёмте вместе: там солнце, небо, воля, жизнь...

– -- Нет, --- сказал бывший Смотритель, --- быть мне только здесь.

– -- И что вы будете делать здесь в одиночестве?

– -- Умирать...

Рауль больше ничего не спросил, он вышел наружу и закрыл за собой дверь. Неподалёку топтался его конь --- свежий, здоровый и бодрый, будто не он валялся ещё в полдень, едва дыша на белом, мертвом песке под убийственно жаркими лучами солнца. Рауль обернул Бриллиант куском сурового полотна и положил его в седельную сумку, затянув поплотнее ремни, потом запрыгнул в седло и поскакал в обратный путь...

2 Часть.

XII глава.

...Обратный путь Рауль преодолел, как ему показалось, гораздо быстрее, хотя, на самом деле, обратная дорога по времени заняла всего лишь на два дня меньше. Юноша спешил, боясь опоздать к условленному сроку, он не давал покоя ни коню, ни себе, отдыхая самое малое из возможного. Но когда до замка Вергелез оставалось всего день --- если ехать по хорошей дороге --- в опьянённую радостью от свершённого голову Рауля, тихой, холодной змеёй заползла трезвая мысль: "Содеянное мной не подвиг!". И мчавшийся до этого во весь опор, он вдруг резко и грубо придержал коня, а тот, удивлённо заржав, остановился было, но тут же, почувствовав ослабленные, брошенные поводья, побежал лёгкой рысцой.

"Ну почему не подвиг?
– -- Говорил Рауль сам себе.
– -- Ведь я преодолел всё, с чем столкнулся по дороге --- дорога и оказалась самым тяжёлым, что пришлось претерпеть. Да, Бриллиант я взял, как взял бы любую вещь, просто протянув руки, и ничего не надо было совершать сверхъестественного. Да, но путь к поставленной цели тоже важен, путь, может, и есть истинная цель каждого, кто стремиться добраться до главного. А главное --- знать точно и определённо кто я есть: мальчик, что грезит о подвигах, заурядный вояка, коих армия или великий герой, который может позволить себе, не усомнившись в своём праве ни на миг, считать себя стоящим над всем миром и не быть обязанным подчиняться общим законам и уставам, а если пожелает, то, следуя своей личной воли, будет сам устанавливать правила и кодексы. И я действительно прошёл весь путь, не застыл от испуга на месте, не повернул малодушно назад, пересилил страх возможной гибели, словом, мой путь и оказался тем подвигом, ради которого я отправился в дорогу. Путь стал тем пределом, который я обязан был пересечь, чтобы понять воин я или ничтожество. Путь пройден, и значит, я уже могу ощущать себя истинным героем, равным великим героям прошлого, и мне теперь дозволено противопоставлять себя всем тем неудачникам, что существуют в пределах обычной, простой, негероической повседневности. Да, но как я смогу это проявить и обозначить, ведь никто не узнает, что Я герой, что алмаз моих рук дело, слава минует меня, будто меня нет, я останусь никем и ничем, как был в неизвестности, так и останусь?

Но, наверное, всё правильно: ценность содеянного мной от того, что моё имя не прозвучит, а почести и слава, хоть и фальшивые и ложные, достанутся другому, будет настоящей и запредельно высокой. Только в собственных глазах человек действительно осознано знает, что из сделанного и сказанного им подлинное, а что обман и поза. Впрочем, не встал ли я сейчас в позу перед самим собой, если начал размышлять обо всём этом, ведь я уже сделал то, что надо было сделать, и осталось лишь доделать, довести, закончить дело. Поэтому, довольно пустых мыслей, надо ехать дальше..."

– -- Наш бедный юноша хандрит?
– -- Вывел его из задумчивости дико знакомый голос.

Рауль остановился и не успел повернуться, как его догнал Александр Лоэтинг.

– -- Здравствуй, мой унылый бродяга, --- весело сказал он, --- кажется, сотню лет тебя не видел, друг. Да ты очень изменился, заметно возмужал, повзрослел, посуровел. Может я обознался, и ты не Рауль Дюкрей?

– -- Здравствуй, Александр, --- ответил Рауль, --- ты, конечно, не обознался, но то, что ты сейчас сказал, меня весьма обрадовало.

– -- Куда едешь?

– -- В Вергелез.

– -- Значит, мы попутчики, --- рассмеялся Александр, --- и что тебя там манит, любовь? Ну конечно, полсвета облетела молва, что в замке Вергелез созрел и распустился дивный бутончик, превратившийся в изумительный цветок дивной красоты. Дочка герцога, говорят, бесподобна, и вот теперь пришло время выбирать ей себе жениха, поэтому в замок должны съехаться все более и менее приличные холостяки со всего света. Мы с тобой, похоже, будем там, в общей толпе одними между прочими.

– -- Ты в неё влюблён?

– -- Нет, Рауль, я никогда её не видел. Вот еду взглянуть.

– -- Надеешься встретить свою единственную и получить взаимность?

– -- Нет, --- решительно ответил Александр, --- одна единственная женщина на всю жизнь это не для меня. А герцогская дочка --- девица, и чтобы быть с ней необходимо на ней жениться, чего никогда со мной не случится. Я еду просто из глупого праздного любопытства и чтобы получить удовольствие от созерцания чистой красоты и свежей юности. Кстати, тебе не приходилось, случайно, видеть её.

– -- Приходилось...

– -- И как она, так хороша и восхитительна, как про неё рассказывают?

– -- Не знаю, не успел понять, кажется, не дурна...

– -- Рауль, ты равнодушен к женщинам?

– -- Нет, просто с Аделаидой я говорил всего несколько минут, в полумраке, и её лицо было искаженно гримасой отчаянья.

– -- Да ты даже общался с ней, выходит, вы знакомы. Когда ты успел, мой друг? И что могло привести в отчаянье совсем юную девчонку?

– -- Знаешь, Александр, всё произошло совершенно неожиданно и по воле случая. Я не могу сказать сейчас все подробности, если коротко, богатая и знатная наследница Аделаида влюблена и у неё есть возлюбленный, правда бедный и безродный. Понятно, вельможный герцог как отец противник такого союза. Но поставил одно условие, благодаря которому он обязался согласиться на брак своей дочери с бедным юношей.

– -- И что за условие?

– -- Извини, но я не вправе ничего больше говорить. Эта тайна касается только их двоих. Может, придёт время, когда всё раскроется, но оно не должно прийти слишком скоро...

– -- Так ты, Рауль, знаешь то, чего не знает никто. Ты кто герой или гений?

– -- Я оруженосец...

XIII глава.

Замок Вергелез был весь заполнен молодыми и не очень молодыми женихами: все --- представители самых знатных и самых именитых родов, отпрыски наиболее значительных и влиятельных вельмож, известные рыцари, победители многих турниров и стяжатели ратной славы, герои больших и малых сражений, и просто юные искатели приключений, жаждущих неожиданным нахальным наскоком с залихватски-ловким вывертом, ухватить удачу за быстро ускользающий, как на свадебном платье, шлейф, --- желали жениться на прелестной дочке влиятельнейшего герцога. Рауль и Александр вошли в общий зал, где попали в плотную, напряжённо молчащую толпу остранённых ситуацией и отстранённых друг от друга претендентов, на лице любого тут дежурной маской прилипла противоестественная, какая-та крысиная настороженность: никто здесь не считал другого другом, товарищем или хотя бы достойным соперником, здесь каждый каждому был смертельным врагом.