'Если бы я был учителем'
Шрифт:
– Нас обыскивали...
– шепчет Цыбулько, моргая.
– А потом велели сознаться, где мы их спрятали...
Теперь мы молчим втроем.
– Но ведь там, честное слово, было только три рубля!
– потрясенно бормочет Цыбулько.
– Я не знаю, где остальные...
Про тетради сначала не вспоминали. Сначала искали только сто рублей. А потом почему-то перестали, и милиция в школе больше не появлялась, а Марья Павловна ходила с надменным лицом и глядела мимо людей. Тут-то вдруг и вспомнили про тетради. И про то,
Но Ленка ничего не сказала. Тогда позвали Митрия и Митриева отца.
Митрий молчал и плакал. А потом отец ударил его, и он все рассказал.
– Открой, Андрей, пожалуйста...
– сказали за дверью.
Нашел дурака! Мы еще издали его заметили, как он идет от школы...
Мы спрятались под столом и сидели тихо-тихо. А он стоял во дворе, за дверью.
– Андрей...
– снова сказал директор.
– Если ты дома, впусти меня... Мне очень надо с тобой поговорить...
– Не хочу я с вами разговаривать!
– закричал я из-под стола. Уходите!
– Зачем ты!
– зашипела Ленка.
– Молчал бы, и все! Он бы и так ушел!
– Андрей... Ты слышишь меня?
Я не ответил.
– Я прочитал твое сочинение... Слышишь? Я во многом с тобой согласен...
– А мне плевать!
– крикнул я.
– Неправда! Ты выслушай меня, не злись. Ведь все это и в самом деле не так уж просто... Я сам раньше думал: вот стану учителем и все у меня будет замечательно... А не получается...
– А я при чем?
– При том!
– сказал он.
– Любить учеников... Разве просто? Быть добрым!.. А как тебя любить? Тебе ведь никого не надо! Живешь один, книжки читаешь, а остальное тебе безразлично... Ты на людей со стороны смотришь, подмечаешь в них слабости... Холодно рядом с тобой... Будто сам ты - не человек! Так ты всю жизнь проживешь один...
– Ерунда!
– зашептал Цыбулько.
– Совсем рядом с тобой не холодно...
– Не слушай его!
– это Ленка.
– Ты же не один!
– Андрей... Но мы тоже... Не правы... Ты извини нас, Андрей!
– Отстаньте вы все от меня!
– ору я.
– Не надо мне ничего!..
В общем, я убежал. Вылез через заднее окно в огород, перелез через забор - и в лес...
Не мог же я зареветь при Ленке и Цыбулько...
Вот уже неделю я не хожу в школу. Ну ее на фиг! Так хорошо без школы. И не пойду!
Живу я в лугах, с дядькой Самойленко и лошадями. Потому что у дома меня караулит Анна Михайловна.
– Ей директор такого наговорил!..
– взахлеб рассказывает Цыбулько. Кричал даже, представляешь?
Нет, представить нашего тихого, вежливого директора кричащим я не могу.
– У Ленки спроси!
– Он сочинение твое на педсовете читал, - подтверждает Ленка. Говорил, что всем нам...
– ну, не нам, конечно, а им!
– должно быть стыдно, если ученики так о них
– И такой решительный по школе ходит!
– А Аннушке сказал: или ты вернешься, или у нее будут большие неприятности! Во дает!
Поэтому Анна Михайловна меня и караулит. Чтоб "больших неприятностей" не было.
– Может, вернешься?
– спрашивает Ленка.
Я мотаю головой.
– Как же?..
– осторожно спрашивает Цыбулько.
– Так и будешь жить?.. Неученый? А когда вырастешь?..
– В лесники пойду. Там главное - лес знать, а эту алгебру, химию, физику - не надо. А читать я и так умею. В лесу буду жить, ухаживать за деревьями, зверей кормить... И книжки читать в свободное время.
– Страшно в лесу одному...
– задумчиво говорит Ленка.
– Нормально. Никто не пристает, не кричит! Даже хорошо!
Это я из упрямства говорю... Утром, когда Ленка и Цыбулько в школе, я скучаю. И разговаривать с лошадьми почти разучился... Конечно, я их люблю, но все-таки они не люди...
Вот бы было здорово, если бы никакой школы вообще не было! А жили бы мы все здесь, в лугах! Ну, хотя бы весной, летом и осенью...
Дядька Самойленко сидит у костерка, молчит, как всегда.
Вот и ночь подкралась незаметно. Потемнело небо, притих ветер, и в вышине тихо засветил сизый месяц.
Я лежу в траве, она теплая, а от земли холод идет.
Кони фыркают.
Ленка и Цыбулько ушли Домой спать.
Вот бы сесть на коня и прискакать прямо к школе... Не сейчас, конечно, - сейчас там пусто, а утром!..
Вот подъезжаю я к школе на своей лошадке, а там все окна нараспашку... А в окнах - наши: Ленка, Цыбулько, Митрий, Афанасьев... Ну и все остальные тоже.
"Привет!" - кричу я им.
"Привет!
– кричат они в ответ.
– Это ты?"
"Я!
– кричу я, привстав на стременах.
– Эй, пошли со мной!"
"Куда?
– кричат они с готовностью.
– Куда ты зовешь нас, Митюшкин?"
"Недалёко! По улочкам все вниз, вниз - там луга... Знаете ведь?"
"Знаем, конечно, знаем!"
"Там кони пасутся... Много - хватит на всех!"
А они глядят на меня из окон школы и кричат:
"Говори, говори нам еще про это!"
"Там трава, - говорю я еще.
– И ветер... И видать далеко-далеко... И никто ни на кого не кричит..."
"Ура-а-а!
– отвечают они.
– Ур-р-р-р-ра!
– и начинают бросать из окон свои портфели.
– Мы с тобой! Побежали туда, Андрюшка!.."
– Андрей!..
– услышал я, вздрогнул и проснулся.
– Эй, ты где?
Было уже утро - солнце, роса. Я затаился в траве.
– Андрюха, это мы, вылезай!
Я поднялся, потому что голоса были невзрослые.