Это могли быть мы
Шрифт:
Оливия подумала, потом склонила голову набок.
– Да, она сказала мне, куда поедет. Но не позволила мне поехать с ней.
– Так я и думал! Скажи мне!
– Она… В общем, дело в том, что на сегодня у нее назначен прием. Для сдачи теста. Чтобы убедиться, что все будет в порядке. В смысле, с ребенком. Поэтому она и хотела обо всем нам рассказать вчера вечером.
Адам тяжело выдохнул.
– Она сейчас сдает тест? Без меня?
– Да, где-то через час.
– Ты знаешь где?
– Думаю, да. Есть одна клиника в Восточном Лондоне, недалеко от
Адам по очереди посмотрел на своих родителей. Вернее, на всех троих. Эндрю ожидал, что сын обратится за помощью к нему, к отцу, который изо всех сил старался быть с ним все эти годы, даже если его усилий было недостаточно. Или к Оливии, которая так хорошо и так долго заботилась о нем.
– Мам, – произнес Адам, обращаясь к Кейт. – Что мне делать?
Кейт, наши дни
Она чувствовала, что рассыпается на части. Это было уже слишком. Вернуться в старую жизнь и обнаружить на своем месте Оливию, заботящуюся о ее детях. Ее сын, обращающийся к другой женщине, которая обращается к нему «милый». Она сама это выбрала. Это целиком ее вина. Но потом Адам обратился к ней за помощью. И даже назвал мамой! А теперь, не успела она ответить, как в помещение вошел Конор как ни в чем не бывало, словно ему постоянно приходится бывать в пригородных интернатах. Она увидела, как Оливия уставилась на него, и поняла, что следовало бы представить их друг другу, но просто не могла заставить себя это сделать. Они принадлежали к разным мирам, и сама Кейт застряла между этими мирами. Ей не следовало сюда возвращаться.
– Она… Мне нужно ее видеть, – Адам лихорадочно оглядывался, узнав о Делии. – Нужно вызвать такси… Господи, я не знаю…
– Можешь взять машину, – сказал Конор, судя по всему, решивший на один день примерить на себя роль благодетеля.
– А как ты собираешься возвращаться в Лондон? – спросила Кейт, гневно глядя на него.
Он пожал плечами.
– Уверен, поезда еще ходят.
Как будто Конор действительно собирался ехать поездом.
– Я поеду с тобой, – сказала Кейт сыну.
Она и сама только не знала зачем. Какой-то странный материнский инстинкт, который давно уже считала умершим. В конце концов, он попросил ее помочь. От нее еще могла быть какая-то польза, даже если она и сама не знала, что ему теперь делать.
– Если ты этого хочешь, конечно.
Адам кивнул.
– Я подожду в машине. Не задерживайся.
Как ей оставить эту ситуацию – с обоими мужьями и Оливией, бывшей лучшей подругой? Что можно вообще сказать им? За той дверью оставалась дочь Кейт. Та, кого она выносила и родила, над кем она плакала пять лет, пока это не стало совсем невыносимо. Сегодня она не могла увидеться с Кирсти. Возможно, в другой раз, если этот другой раз наступит.
– Мне… я пойду.
Теперь она вместе с Адамом, своим сыном, ехала на машине Конора в Восточный Лондон, недалеко от того места, где когда-то познакомилась с Эндрю. Ее немного удивило, насколько модным стал город – шикарные кофейни, парни и девушки
Она попыталась разобраться в том, что произошло только что. Она не нашла в себе сил встретиться с дочерью и преодолеть чувство вины за то, что Оливия стала матерью ее детям. Что ж, в этом и состояло ее наказание. Она ощущала значимость произошедшего издалека, вина надвигалась на нее словно комета. «Сейчас об этом не думай». С этим уже ничего не сделаешь. Нужно сосредоточиться на непосредственной задаче – найти Делию.
– Так ты знаешь, где она?
Кейт даже не представляла, что когда-нибудь снова увидит Оливию или Делию, свою глуповатую бывшую лучшую подругу и идеальную малышку, которую Адам ранил в тот день, когда она поняла, что не любит своих детей.
Адам только пожал плечами.
– Думаю, да.
Она попробовала еще раз.
– Я не понимаю, что происходит. Твой отец и Оливия – они не пара?
– Кажется, между ними так ничего и не было, – снова пожал плечами он.
За пятнадцать лет? Это казалось безумием. Она переспала с Конором уже через час после приезда в его дом.
– А ты и Делия?
– Тоже не пара. Но… – он в очередной раз пожал плечами.
Видимо, он имел в виду, что они не пара как таковая, но спят друг с другом. Кейт попыталась разобраться в собственных чувствах. Адам и Делия не были родственниками, даже через брак родителей. Они даже не росли вместе. Но все равно это казалось немного зловещим. Как будто Адам все равно каким-то образом разрушал жизнь этой блестящей идеальной девочки. Скоро может родиться ребенок, и, возможно, у него будет испорченная ДНК Кейт. А чего она ожидала? Что у Адама никогда не будет детей? Честно говоря, да, это казалось вероятным, если учесть, каким асоциальным и злым был тот мальчишка, которого она бросила.
Снова захваченная водоворотом вины, Кейт начала обкусывать кутикулы на пальцах. Конор устроил бы ей за это выволочку. Но, наверное, Конора больше не касается то, обкусывает ли она ногти? Потому что, возможно, между ними все кончено после того, как он дал понять раз и навсегда, что работа стоит для него превыше всего – выше дочери, выше нее. Могла ли она жить так дальше? Могла ли она, однажды уже оборвавшая все связи, выжить в полном одиночестве? И все же он взял ее за руку в машине, понимая, что новость о смерти Дэвида даже спустя столько лет станет для нее ударом. Это было уже что-то, конечно. Но достаточно ли этого?
Машина начала замедлять ход, и Кейт ощутила ужасный, почти невыносимый страх. Здание из красного кирпича с синим значком национальной системы здравоохранения.
– Мне зайти с тобой?
Он бросил на нее раздраженный взгляд, которым, как Кейт понимала, она и сама частенько смотрела на других.
– А зачем ты сюда поехала? Мне нужно, чтобы ты помогла ее отговорить.
– Ты действительно этого хочешь? Чтобы он не появился на свет, если у него есть эта… хрень?
Она не смогла заставить себя сказать «ребенок».