Евсения. Лесными тропками
Шрифт:
– От женщин?
– уточнил Тишок.
– От них - в первую очередь.
– А кто от тебя минувшей ночью наполучал? Лех или твой чужак?.. Или оба сразу?
– А кто такой "бер"?.. Сидеть! А то совсем без него оставлю, - перехватила я по удобнее извивающийся бесовский хвост. Но, Тишок, вдруг, неожиданно, затих:
– А и отрывай, злыдня. Все одно, если я тебе расскажу, мне он будет без надобности.
– Это почему?
– ослабила я от неожиданности хватку. Бес же, воспользовавшись моментом, шустро подскочил и, шерканув мне по лицу кисточкой, взвился на соседнее дерево:
– Да потому что, мертвому Тишку такое украшение - лишнее. Или я тебе давеча непонятно
– ничего себе, выдал...
– Видно, непонятно. Так, просвети меня еще раз, о самый могучий ум этого леса, - подбоченясь, сощурилась я на него снизу вверх.
– Просвящаю: Евся, то - большая тайна, за которую я отвечаю головой. И если...
– изобразил он, свесившись вниз, усиленное болтание языком.
– то, мне тогда неминуемо...
– закончил, не менее живописным его набок вываливанием.
– Теперь тебе понятно?
– Ну-у, таких то "речей" я и от Адоны наслушалась. Правда, в свой адрес, - разочарованно скривилась я.
– Так ты и ее про то пытала?
– Было дело.
– И что она тебе, вот именно также или... еще что-то... добавила?
– вкрадчиво поинтересовался бес, наведя на меня, вдруг, совсем нехорошие подозрения:
– Тишок, так вы с ней что, вместе зарок "о неразглашении" давали?
– Угу, - качнулся он на ветке, внимательно за мной следя.
– И что, ей тоже... смерть?
– Неминуемая.
– Значит, вы с ней оба - на равных у волхва?
– бесенок выпучил на меня глаза, а потом, внезапно подпрыгнув, сквозанул на соседнее дерево.
– Куда?!.. Жизнь моя, пожухлый лист...
– тельце его, с суматошно мельтешащими конечностями, вдруг, прямо между двумя вязами зависло в воздухе, да так и осталось там, лишь перекувырнувшись вниз головой:
– Евся! А ну, прекрати! Как ты это?
– Сама не знаю, - подошла я к нему вплотную с широко открытым ртом.
– Просто крикнула тебе вдогонку и... пожелала, чтоб ты замер.
– Хорошо, что не пожелала, чтоб я помер, - сдвинул на меня бровки Тишок, напоминающий сейчас, с длинными, отвисшими к земле ушами, зайца - серяка.
– Научилась, значит... кой чему. Теперь давай, "отмирай" меня, а то кровь к голове хлещет.
– Ничего. Еще умнее будешь. А как совсем поумнеешь, сразу мне ответ дашь, - принялась я прохаживаться около насупленного "узника".
– И толково объяснишь. Не про бера. Ладно. А про то, на каких правах моя нянька у батюшки Угоста в доме живет.
– А что тут рассказывать?
– со вздохом почесал бок бесенок.
– Ты сама себе уже ответила - она твоя нянька.
– Но, это - для меня. А для волхва она кто?
– Да никто! Такая же, как я - служка, - с чувством выдал Тишок.
– Евся, кончай измываться. Я на тебя обижусь.
– Погоди, - проигнорировала я такие страшные угрозы.
– А я думала, она его... ну, не жена, конечно, но... подруга. И что у них любовь... хотя бы... была.
– Любовь, - хрюкнул насмешливо бес.
– От такой "любви" точно дети не родятся, а кое-что другое... Евся! Мне худо. И так друзья не поступают. Тем более, подельники. Отпускай меня на свободу!
– Тишок, да как же так? Она ведь - дриада, свободный лесной дух. Ей-то эта служба зачем?
– растерянно опустилась я перед бесом на колени и сама не заметила, как...
Ш-шлёп!
– Ну, злыдня тиноглазая! Я тебе эти "умные рассказы" припомню! Подруга, называется! Да от таких подруг... да чтоб я хоть раз...
– постепенно стихли в лесу все отдаляющиеся возмущенные верещания... А я еще долго сидела между двух старых вязов, пытаясь осознать услышанное...
К самой вечере домой вернулся
Опять этот сон с ненавистными, отсыревшими от дождей пнями. И та же опушка и девочка та же, но, что-то, все ж, изменилось. Нет, ни вокруг нее. В ней самой. И нежданно в ней появились силы отстраниться от четкой, по всем ощущениям, реальности. Она будто закрыла заслонку. Да. Так себе и представила - рыцарскую заслонку на шлеме, который, однажды, видела в книжке. Как?! Ведь книг таких она еще не читала... Значит, силы эти дает ей сейчас другая. Та, что и видит этот ужасный сон. И именно та, другая, помогла распластанной на траве, маленькой хрупкой дриаде превозмочь, отвлечься, скользнуть мокрыми от слез глазами вдаль от творящейся над ней "грязи". И она в тот же миг, как смогла победить свою боль, прояснившимся разумом вдруг, осознала - разгадка ее теперешних страданий где-то здесь, рядом. Стоит лишь получше ее поискать... И она бы, конечно, смогла. Если бы не эти, застящие глаза, слезы... И не эта яркая вспышка - блик, вновь выдернувшая ее из ночного кошмара в настоящую "явь"...
Девушка долго сидела на разворошенной постели. Очень долго... А бес все скреб и скреб коготками в чердачное стекло. Наконец, она встала, привычным движением сбросила на пол рубаху и распахнула окно:
– Пошли.
– Что?
– удивленно замер "проводник".
– Тишок - Тишок, расскажи мне стишок, - успокаивающе, на распев, проговорила она, уже подавая ему руку. И, как и прежде, все эти годы, оба исчезли в густом тумане...
А вынырнули из него напротив совсем незнакомого дома. Обычной засыпухи в три узких окна, со светом от ночника лишь в среднем, и высокими, пахнущими смолой воротами. "В Купавной таких "безгодных" нет. А все остальное, какая разница?", - лишь на мгновенье, задержав вдоль тихой улицы взгляд, девушка смело махнула сквозь воротную створку. А потом, через маленький, захламленный двор, и тем же способом - вовнутрь дома. Бес, тут же ухватил ее за руку, и настойчиво потянул к приоткрытой двери, из-за которой в коридоре на половицах лежала узкая полоска света - ей сегодня туда. Однако спешить не стоит. Ведь тот... нет, та, что за соседней дверью, явно еще не спит... А, значит, стоит принять меры. Девушка замерла с другой ее стороны, с прищуром всмотрелась, потом удивленно хмыкнула и выставила вперед ладонь: "По ночам спать надо, не в меру бдящая. Здоровее будешь". Под легким дуновением, прямо с дриадской ладони сквозь дверные щели в комнату понеслись невесомые, мерцающие пылинки. Окутали голову старухи, усердно прижавшей сейчас ухо к смежной, внутренней стене. Та закатила глаза и, со свистом вдохнув сонного аромата, грузно осела на пол.
– Мне здесь не нравится, - одними губами прошептала дриада, однако бес ее, все же, расслышал:
– Госпожа, надо спешить. Тропка... Нам в ту дверь и направо.
– Замолкни. И... вовнутрь не входи. Увижу там - без ушей...
– Да понял я, - тихим, недовольным писком отозвался проводник.
Однако и там ее ждал неприятный сюрприз - громогласный мужской храп из смежной, закрытой сейчас наглухо комнаты. Но, "сторонний" почивает... надежно. И девушка, наконец, развернулась на свет ночника, сосредоточив все свое внимание лишь на том, к кому теперь и пришла.