Евсения. Лесными тропками

Саринова Елена

– С ним, - в конец опечалилась подруга.
– То есть, с охраной.

– Так это же... в общем, тогда точно, бояться нечего, - едва сдержала я свою радость, а Любоня пристально на меня глянула:

– А что толку, если...

– На-ко, деточка - соль в мешочке за пояс засунь. Верное средство. И в правду, Евсенька, могут...

– Да, матушка!
– уже со слезами на глазах взвыла Любоня, и в развороте к двери, чуть не сшибла собственного, входящего в дом, отца.

– Пока не треснула, хм-м, - констатировала со своей лавки, провожая сестру взглядом, Галочка...

"Весевые

подружки" Любонины явились, как только мы с ней, вороченной с крыльца, поднялись из-за стола. Точнее, оттуда выползли. И я себе мысленно тут же, дала зарок - через костер прыгать, все ж, поостеречься. Иначе, до другого его края, боюсь, не долечу. А потом все, впятером, двинули на первую свою ритуальную миссию - портить цветущий, предгорный луг. На языке же местных жительниц сие занятие гордо именовалось "плетением купальных венков". И подходили они к нему со всем радением. Будто в итоге приз полагался за самый разлапистый. Лично я бы такой конопатой Омелице отдала, родной сестре Осьмуши. Уж как она старалась лопухи вплетать, едва вся ими не накрылась в своей разнотравной "кочке". А вот Любоня моя решила в этом году обойтись скромным головным убором (неужто, мои назидательные беседы на пользу пошли?).

– А мне-то зачем?.. Я свои венки уже отплела, - ну, хоть такая причина.

– Ты-то, да-а, - протянула ей в ответ долговязая Рексана, примеряя свой, с торчащими во все стороны стеблями медвежьих ушек. Потом скривилась недовольно и вновь его с головы стянула.
– А вот, Евся чего не старается? Или, тоже... отплела?

Ох уж мне эта "жердь в юбке"! Да пусть она прямо сегодня Леха под ручку уведет. Видная была бы пара - с другого конца веси обоих видать.

– Я так быстро, как вы не умею. Да и лопухи уже закончились. И вообще, мне мой очень даже нравится... Ой... развалился.

– Дай, я скреплю, - со смехом забрала у меня чабрецовую "косу" подружка, на которую занятие наше подействовало, явно, успокаивающе. Однако, пятая наша "купальница", Зорка, неожиданно выдала:

– Ты чёй-то? Нельзя! Жениха у нее отвяжешь. Да, ведь, Омелица?

Мы с Любоней переглянулись на это дело и одновременно с ней прыснули:

– Нужна мне такая... хлопотная оказия, к тому ж, с отбитой метлой головой. Да, Евся?

– Ну, некоторым невестам, головы мужские - не главное. Да, Рексана?

– Вообще не ведаю, про что вы глаголете... Подымайтесь, - нервно подскочив из примятой травы, заслонила та собой закатное солнце.
– Тебе, Любоня, еще столб на берегу наряжать...

Обратно мы возвращались уже поголовно украшенные. Правда, у дома Любони пришлось разделиться, по причине очень даже приятной. "Причина" эта, терпеливо отсвечивала лысиной, и в виду отсутствия других достойных объектов, "охраняла" палисадниковую ограду. Подруга же моя отреагировала на нее вполне предсказуемо (надеюсь, только для меня), скоренько залившись румянцем. Мне же пришлось, тоже скоренько, любопытных девиц, вдоль улицы за собой дальше увлечь. Лишь помахав на ходу замершей, напротив друг друга парочке... "Или мне показалось, как тетка Вера на них "тепло" из окна глазеет?.. Да, наверное, показалось"...

А мы дальше двинули. Под приветственное

сопровождение всех встречных - поперечных. Только лишь собаки (сталкиваясь с моим выразительным взглядом) от комментариев воздерживались. И по ходу пополнившись еще на четверых, разновозрастных невест и одну, никогда не грустящую вдову, немедля затянувшую песню, наконец, дошли до противоположных весевых ворот.

А вот тут возникла и моя "приятная" причина от шествия отойти - ожидающий у левого воротного створа Лех. И, не скажу, чтоб терпеливо. И совсем уж, ничем не отсвечивая. Разве что, зубами сверкнул один раз, когда оскалился. Да и то, как то, не по-доброму (или, просто, у меня настрой такой?).

– Евся, - выступил он на встречу, перегородив собой проход.
– Я дождался. Дальше вместе идем?
– вот ведь, оптимист.

– Ага. Только, не к реке. Мы ведь с тобой поговорить должны?
– прищурилась я на него сквозь мелкие фиолетовые цветочки. Лех в ответ, сразу сник:

– Ну да... Значит, будем разговоры разговаривать?.. Что ж, пошли, - и первым свернул вдоль внешней изгороди. Я же понуро поплелась следом, успев лишь отметить, как запнулась, провожая нас взглядом Рексана. И где в этой жизни справедливость?..

Вскоре, из высокой травы мы выгребли на обкошенную полянку со стоящим на ней, прошлогодним, "общипанным" стожком. У него парень и приземлился, кивком пригласив туда же меня. А когда оба уселись, друг напротив друга, выжидающе застыл. Так, это и правильно - у него-то на грядущую ночь совсем другие фантазии были. Значит, мне и начинать:

– Скажи, Лех, почему ты ко мне... прилепился?
– после глубокого вздоха открыла я, наконец, рот.

– Так, я не только "прилепился". Я ведь жениться на тебе хочу, - обиженно фыркнул тот.

– А жениться почему?

– Почему?
– недоуменно переспросил парень, видно, посчитав, сей вопрос - очередной бабьей дуростью.
– Потому что ты... пригожая. Самая пригожая в нашей веси. Да и не только в ней. Я же много, где бывал.

– Ну, предположим.

– Чего мы с тобой сделаем?

– Допустим. То есть, хорошо, - спешно поправилась я.
– А еще почему?

– Ну-у...
– на этот раз на обдумывание ответа ушло времени больше и парень, в пылу старания, даже выдернул из стожка соломину, а потом ее в рот засунул.
– Потому что ты... бойкая. И-и... Да, Евся! Неужто, тебе мало? Ведь всем дОлжно когда-нибудь обженяться? Вот я тебя и выбрал, давно, еще в десять лет. Всем надо от родичей своих отходить, жить своим домом и детей делать. Потом, хозяйство свое завести. Какие еще тебе нужны причины?

– Действительно...
– сдвинула я брови.
– А если я не хочу?

– Чего не хочешь? Ты себе кого другого приглядела? Евся, говори! Кветана этого, прыщавого або Лесьянку - дудкодува голоштанного?!

– А что это ты так раскричался?
– вскинулась и я в ответ.
– А если я вообще, в принципе, да, тьфу, просто, не хочу обженяться? Ни с кем?

– Евся, ты часом, не рехнулась, против бабьей судьбы переть?

– Бабьей судьбы?.. Может и рехнулась. Да только, это мое окончательное и бесповоротное решение.